Грибы на Верхнем Волозере, часть 3

Вола
Река Вола при выходе из Верхнего Волозера

Поезд тронулся. Плотная женщина из офиса, проходя по вагону, бросила:

– Сейчас поесть принесу.

Смотря ей вслед, мы начали обсуждать – ослышались, мол, или нет. На еду пока и не заработали. Почти у всех еды в дорогу было нормально, мои рулеты с маком выглядели скромно.

Действительно, вскоре она разнесла всем по прозрачному контейнеру с дорожным перекусом длительного хранения – там были упакованные мизерная булочка, нарезка колбасы, масло, джем и что-то ещё. Но, общий вес этой еды был для меня слишком мал, и в ход пошли рулеты.

Ехавший рядом Алексей Пупшев имел большой запас мясных деликатесов, и догонялся ими.

Лёха работал продавцом, получал две тысячи рублей в месяц – та самая пресловутая “сотка в день”, которая являлась некоторым эталоном и целью для работников небольшой квалификации. Жил с родителями, был неженат, чувствовал себя довольным. В грибы он попал, в очередной раз меняя работу и не дождавшись предложения, которое под него вызревало.

Дядька Шапошников докопался до гитары сестёр Кудля:

– А вы знаете, что это моя гитара? – и начал плести историю инструмента.

Старшая Кудля, Аня, опровергла его рассказ так уверенно, что Шапошников существенно потерял авторитет, обеспечиваемый ему возрастом.
Также у Шапошникова возникло непонимание с белокурым ковбоем из Всеволожска, который попросил поменяться местами. Шапошников не сразу пошёл навстречу, чем вызвал неодобрение.

Поезд постоял немного в Лодейном Поле, под вечер показался Петрозаводск. Первое моё впечатление от спускающегося к озеру города – он похож Ялту. Её я видел один раз проездом, и она тоже спускалась к морю.

На станцию Медвежья Гора поезд прибыл уже в темноте.

В офисе на Пестеля нам что-то говорили про автобусы, которые заберут нас на станции.

У тентованного ГАЗ-66 стоял улыбающийся водитель:

– Ну что, мужики, десантируйтесь в кузов!

По толпе прошло лёгкое роптание, вызванное таким типом автобуса, после чего начали нехотя залезать на борт. Я поотстал, чтобы сесть ближе к заднему борту.

– Уже наебали, – громко констатировал кто-то.

Женщин, тем не менее, забрал микроавтобус “Соболь”.

Ехать на продольных скамейках в ГАЗ-66 было привычно – мы ездили так на военной кафедре, и на сборах на Лужский полигон. Общее состояние коллектива было, всё же, недовольным.

– Глушак сечёт, – объявил кто-то.

– Охуенно сечёт, – отозвались водители, которых в кузове было немало.

Проехали Пиндуши, а потом Повенец – блеснул Беломорканал. В Новой Габсельге машина свернула на грунтовку. Местность была слегка пересечённая.

– Так вот она какая, Медвежья Гора, – протянул кто-то.

Его особо нервный сосед запаниковал:

– А вы заметили, что везут всё время в гору! В гору и в гору!

Я подумал про себя, что это глупость, абсолютные высоты в Карелии маленькие и ни в какую гору нас завезти не могут.

После минут сорока тряски по ухабам мы выехали на поляну с армейскими палатками. Каждая человек на двадцать пять. В палатках стояли железные кровати, прямо на земле.

– Ну, мужики, распределяйтесь по палаткам.

Рядом слышался шум воды, это была плотина на реке. Основательная плотина, с небольшим кирпичным зданием на ней – наверное, была ГЭС.

Устраиваясь на своей кровати с солдатским одеялом, я услышал бормотание соседа:

– Штанишки вторые на ночь одеть…

Было пятое августа, я приехал во фланелевой рубашке. Вроде было не холодно. Но я почему-то одел вторые штаны – сосед производил впечатление опытного. И он не ошибся – ночью было около нуля.

Шумящая река называлась Вола.

Продолжение следует

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *