Мопед

В середине девяностых мой младший брат, ещё школьник, зарабатывал расклейкой объявлений и купил бэушный мопед. Это была, скорее всего, «Рига-13». С мопедом он вошёл в тусовку местных мопедистов-мотоциклистов, собиравшихся на кургане у метро «Проспект Большевиков». Техника была у всех разной крутости, а самая крутая у кругленького парня по прозвищу Колобок — настоящая новая «Ява».

Как-то брат пришёл домой грустный и сказал, что мопед у него на кургане отобрали. Оставили, правда, взамен какой-то дутик с маленькими колёсами, но до Риги-13 этому средству передвижения было далеко. На дутике приехал тот, кто Ригу отобрал, и просто решил обновить себе технику, украв мопед получше.

Мотобратаны подсказали, что похититель, предположительно, с улицы Чудновского, а это был враждебный нашему квартал, мы там никого не знали. Из особых примет у похитителя были только плохие зубы, и даже, вроде бы, погоняло — Беззубый.

Надо было обращаться к авторитетам. Такой нашёлся в параллельном классе у нашей младшей сестры, которая была ещё младше брата — ей тогда было 10 лет. Криминальному авторитету Диме Гурдову тоже было 10 лет, но он уже сидел в тюрьме, ну или в колонии, потому что в возрасте шести лет кого-то зарезал. Жил Дима в соседнем с нами общежитии троллейбусного парка, куда я к нему и отправился.

Помня, что Дима криминальный авторитет, я общался с ним не грубо, он тоже не выёживался. Согласился показать, где тусуется похититель мопеда. Я забил стрелку на завтра, на 17 часов, и решив предупредить, чтобы всё было без обмана, немного перегнул:

— А то пи*ды получать будете.

Диму это очень оскорбило, но я замял — мол, ладно, ладно. До этого я уже слышал, что криминальные авторитеты не любят, когда ругаются матом. Надо только по фене, а её я не знал. Вообще, наша беседа выглядела смешно: Дима не по годам маленький, с виду мальчик-одуванчик, никак не скажешь, что убийца; я студент первого курса, ростом метр девяносто два, весом под 100 кг, имеющий дома штангу и гантели и ежедневно их применяющий, и как раз под ёжик подстригшийся.

Для предстоящей стрелки нужны были крепкие люди, потому что идти одному, пусть и с братом-школьником, в квартал к «чуднарям», да ещё и пытаться их там нагнуть — это было смешно. Самым качком из бывших одноклассников был Тёма Виноградов, который учился в Горном. К нему домой я и направился. Лифт не работал, а на чёрной лестнице я встретил только что, видимо, позанимавшуюся сексом пару из школьницы и мужика лет тридцати пяти. Тёмы дома не было. Несколькими балконами выше тусовались его друзья, а среди них Дима Гофрен, который тут в фэйсбуке у меня в друзьях, вроде. Диме во время катания на товарных поездах отрезало поездом обе ноги, он ходил на протезах и с палочкой, при этом был авторитетом — сам факт инвалидности усиливает уважение, недаром и Кумарин не делал себе искусственную руку, хоть и мог себе её позволить из чистого золота.

— Тёму ищешь? Его нет дома, в институте наверное.

Я объяснил, что надо помочь отбить мопед, и Тёме я проставлю пузырь.

— Пузырём ты, скорее всего, не отделаешься, Тёме сейчас надо денег на бензин, — сказал Дима, — а ты к участковому не хочешь обратиться?

Денег на бензин дать было сложнее, чем пузырь, а Тёма ездил в Горный на отцовской «Ниве». К участковому из уважения к авторитету Димы Гофрена я сходил, но участкового не было на месте — он работал не каждый день, и у него был выходной. Не помню, посоветовал ли мне Юра Гужов, или я сам вспомнил про Ваньков — это были два автомеханика, Ваня Сумский и Ваня Шульгин, которые ушли из школы после 9-го класса.

Ваньки, как ни странно, сразу согласились. Мне было немного неудобно, потому что друзьями мы были не самыми близкими, хотя Сумский когда-то во втором классе дал мне попробовать первую сигарету, а потом мы тусовались в микроавтобусе его отчима, который назывался «Бэдфорд». Происходил Сумский из-под Винницы, где проживал его отец, и опасался, что его могут принять за еврея из-за фамилии на -ский. «Это чисто украинская фамилия — Сумский», говорил Ваня. Хотя, когда в 2022 году выпустили задержанного СБУ одесского журналиста Юрия Ткачёва, на видео после выхода он похож на Ваню. А Ткачёв немного еврей. Но, Ваня был человек хороший. Ростом, как и я, с метр девяносто, и физически развит — работал раньше землекопом на Киновеевском кладбище.

Второй Ваня, Шульгин, был совсем русский — при этом папа у него работал музыкантом, играя в оркестре на каком-то духовом инструменте, а мама производила впечатление бодрой деревенской женщины, совсем не городской. Ростом он был пониже Сумского, но руки у автомехаников всегда крепкие.

Ехали с Ваньками в лифте, и я, чтобы разрядить обстановку, предположил, что по завершении операции «может, бухнём». Ваньки гордо дали понять, что такое предложение им неинтерсно — это у нас, студентов, бухнуть считалось приключением, а они из этого возраста давно вышли.

Предварительно Беззубому должны были от нас передать, что мы вернём ему его дутик, а он нам отдаст Ригу, на этом расходимся. По идее, дутик надо было тащить с собой на стрелку, но я принял решение оставить его у нас на балконе — слишком глупо мы бы выглядели в чужом квартале, катя дутик. И не зря принял, потому что похититель, как выяснится позже, на стрелку и не собирался.

Надели тяжёлые ботинки, у Ваньков была одежда с капюшонами, что-то тяжёлое в карманах, у меня был самодельный кастет из больших строительных заклёпок и ремня, надевавшийся на кулак. Мать снимала на видеокамеру из окна, как мы впятером, с братом и Димой Гурдовым, идём вдоль дома по Российскому проспекту, 14 — грозной и мрачной походкой. «Пошли… мочить», говорит она за кадром.

Стрелка была забита у 25-й поликлинники на проспекте Солидарности. Однако, время тикало, а Беззубый не являлся. Гурдов же утверждал, что всё ему передал. Положение было дурацкое, и мы решали, что делать. Идти, прочёсывать чуднарский квартал — а если этот чёрт дома сидит, и никто ж не скажет его адрес.

— А вот он, — вдруг сказал брат, — вон он едет, мой мопед!

Во дворах, которые от поликлиники на север, двигался мопед с похитителем, но двигался совсем не в нашу сторону, и нас он вообще не видел. Как выяснилось потом, он просто катался по дворам. Двигался он в сторону улицы Кржижановского.

— Сидеть здесь! — рявкнули Ваньки на Гурдова.

И мы побежали.

Не помню, чтобы когда-либо в жизни я старался бежать так быстро, к тому же в тяжёлых ботинках. Мопед скрывался из виду между домами, и мы разделились на четыре направления — Сумский бежал на север по направлению к улице Чудновского, я максимально вправо, в сторону Кржижановского, а брат с Шульгиным посередине. Вскоре мы потеряли друг друга из виду.

Выбежав к карману улицы Кржижановского, напротив гаражей, я увидел мопед, который удалялся от меня на север. Он двигался по тротуару и не очень быстро, но был уже далеко. В следующую минуту он выехал на проезжую часть улицы Чудновского и дал газ.

Дальнейшее немного напоминало кино. За мопедом, двигающимся по Чудновского в профиль ко мне, появился силуэт Сумского, нёсшегося огромными прыжками. Раз, два, три — он выбросил руку вперёд и схватил мопед за багажник. И, мопед останавился.

Я, переводя дыхание, медленно шёл по карману. Похититель, между тем, объяснял Сумскому, что произошла какая-то ошибка, и мопед это его. Из дворов появились брат и Шульгин. Сумский прикатил к нам заглохшего Беззубого.

— Твой мопед? — спросил Сумский у брата.

— Мой.

— Это не я! — сделал последнюю попытку похититель.

Мы смутились, может действительно не он, ведь мы впервые его видим.

— Зубы покажи! — рявкнули Ваньки.

— Зубы у меня… плохие, — смутился Беззубый.

Я размахнулся и дал ему кастетом справа в голову.

— Прости! — почему-то заныл он.

— Я, бл*дь, тебя не прощу, — автоматически ответил я и ударил ещё раз, фронтально.

Эту сцену, как потом рассказали, наблюдал стоявший у подъезда мужик, и ржал.

Мопед мы забрали. Дутик достался нам трофеем, и его забрали Ваньки, чему были очень рады — они любили технику и тюнинг разных пепелацев. После операции пошли гулять на курган — была эйфория, кураж, и желание отпиздить кого-нибудь ещё. Жертвой оказался доберман, выгуливаемый без поводка припонтованной семейкой из зятя, тёщи и дочки. Доберман агрессивно лаял и на отбитый мопед, и конкретно на меня, за что получил удар в челюсть ботинком. Взвыл, и унёсся вникуда с кургана. Забавно наблюдать за припонтованной семьёй, в секунду оставшейся без защиты, в лице своего добермана, перед компанией подростков. Зять давил на то, что мы оскорбляем женщин, обзывая их матом. А мы обзывали их матом, потому что они пытались отстоять право добермана лаять, на кого хочет. Такого права у собак нет. Но, сделать нам ни зять, ни женщины ничего не могли — доберман убежал, и, быть может, навсегда.

Через пару дней я встретил Гурдова, который передал, что у Беззубого перелом носа и травма челюсти. И, что толпа чуднарей с ножками от табуреток нас искала. Я только поулыбался — после «Прости!» от Беззубого я никаких чуднарей уже не опасался, хоть с ножками от табуреток, хоть без. Как и Ваньки.

Брат после этого разрешил мне кататься на своём мопеде, но хватило где-то на год — потом запретил. Хозяйственный он всё же, прижимистый. Поэтому и большой начальник сейчас.

Приказчик земли русской

На свадьбе за столом играли в разные игры. Впервые поиграл в «Мафию». Жёсткая хрень! Раньше правила читал, так суть и не понял. Оба раза получал червовую даму и был Доктором. Бред, по-моему. Какой из меня доктор.

Потом сын предложил поиграть, во что они играют на курсах радиоведущих. В первой фазе игры каждый называет три факта, характеризующие задуманную известную личность. Остальные отгадывают, кто это.

Первая загадывает бабушка невесты. То, сё, и третий факт — «ястреб». А бабушка с дедушкой Лёшей америкофилы. Приходит на ум Маккейн, спрашиваем: он жив? Жив. Оказалось, она Байдена загадала. Нравится он ей.

Загадываю я:

— Получил Нобелевскую премию по литературе…

Сын с места:

— Пастернак!

— Нет. Жил в двухэтажном особняке с видом на реку…

Все думают. Явно не Бродский.

— Написал книгу о сельском хозяйстве, — озвучиваю третий факт.

Все мнутся, тут дедушка Миша, похожий на Кирка Дугласа, говорит:

— Так это этот… как его… Тихий Дон.

— Фамилия? — спрашиваю.

— Шолохов.

Ну, слава богу.

Кто-то из молодёжи называет три факта, оказывается — Сталина загадал.

— А на втором этапе игры, — говорит сын, — вы можете дать интервью от имени загаданного вами персонажа. Задавайте, пожалуйста, вопросы.

На бабушку налетели в духе «вы дебил?», » у вас правда деменция?», я тоже спрашиваю:

— Признайтесь, ведь Трамп лучше вас?

В общем, еле отбилась. Дошли до Шолохова. Молодой кто-то спрашивает у меня:

— Почему вы врёте, что написали «Тихий Дон»?

Вот это интересное ощущение, оказаться в шкуре Шолохова перед съездом Союза писателей. Ответил я так же, как и он, немного с расстановкой:

— «Тихий Дон» написал я.

Молодёжь не унимается и ставит вопрос по-другому, с ещё большей издёвкой.

— «Тихий Дон» написал я, — говорю.

Тут отец невесты что-то в либеральном духе тоже спрашивает. Я отвечаю:

— Вы знаете, мне такой вопрос пытался задать Виктор Мережко. Я его отвёл в сторону и сказал на ухо: «Пошёл на х…й»». Вот такой, в принципе, у меня ответ на этот вопрос.

Дошла очередь до Сталина, а очередь задавать вопрос — моя. Спрашивать надо быстро, чтобы не прослыть тормозом и не подвешивать паузу за столом.

Оказавшись лицом к лицу со Сталиным и имея три секунды на формулировку вопроса, я спросил главное, что меня действительно волновало:

— Что вы скажете о ваших зарубежных кураторах?

Сталин, конечно, отбрехался, но вопрос это серьёзный. Для меня главный, и не ищите тут конспирологии. Стиль руководства наёмного менеджера отличается от стиля фаундера или конечного бенефициара.

Любители Сталина говорят, что он эффективный менеджер. Ключевое слово здесь «менеджер». Не «Хозяин Земли Русской», как называл себя Николай II, так хозяином, правда облажавшимся, и ушедший. Стиль руководства Сталина, как и всех руководящих большевиков, действительно очень похож на стиль «эффективных менеджеров» — достичь поставленной цели любой ценой, и абсолютно похуй на людей — новых найдём. Какой в здравом уме бенефициар будет насаждать колхозы, если народ не хочет в колхозы? Только менеджер по указке. Какой фаундер будет держать свою компанию в страхе, убивая людей? Если только это приказчик.

Приказчик — это агент хозяина и делает то, что хозяин скажет. Сам хозяин явно не с земли русской, и для пущей эффективности взял в приказчики грузина. А тому очень понравилось так работать. — сапоги бесплатно, дачи, табачок, икра. С Черчиллем за руку. Главное хозяев не разачаровать. Они же оказали доверие, наняв.

Приказчиком земли русской.

Какой привод лучше — задний, передний или полный

В предыдущей заметке я упомянул о Москвиче-2140 и Форде Скорпио 2.0i, которые у меня были после жигулей ВАЗ-21063. Все три машины заднеприводные, их можно по этому признаку сравнить. После них у меня были переднеприводные Nissan Primera P12 — год ежедневной езды, Daewoo Nexia N150 — 3,5 года ежедневной езды, Daewoo Matiz в длительном прокате.

Если выбирать между моноприводами, то я однозначно предпочитаю задний — эти машины гораздо лучше рулятся, на больших скоростях проходят развязки и повороты, нежели переднеприводные, существенно более понятны при управлении на скользкой дороге. На Москвиче-2140 и Форде Скорпио я целыми зимами ездил на летней резине, без каких-либо происшествий. Особенно хорош в этом плане Скорпио, это одна из лучших легковых машин по управляемости, всех времён и народов. На любой переднеприводной машине я никогда бы зимой на летней резине не выехал, этого делать нельзя. Передний привод тяжело рулится, и вывести из заноса поехавшую в сторону переднюю ось интуитивно не получается. Что Матиз, что Ниссан Премьера, что Нексия при резком разгоне имели тенденцию уходить в сторону, а это при тесном расположении машин в несколько рядом и на скользкой дороге очень неприятно. Ощущение контроля над переднеприводной машиной гораздо слабее, чем над заднеприводной, где контроль чувствуешь почти полный.

Не нравится мне движение на заднем приводе по скользкой дороге на УАЗах — эти машины вообще склонны к неконтролируемому заносу, даже на хорошей зимней резине, хотя по сухой дороге всё отлично.

Однако, зимой задний привод уступает переднему, если надо тронуться с места в снегу или на льду. При незагруженном багажнике бывает тронуться вообще невозможно. Очень плохо застрять в снегу — на заднем приводе из сугроба чаще всего не выехать. Но трогаемся мы, к примеру, только 2 раза в день, а ездим много километров.

К слову говоря, в марте 2022 года я застрял на УАЗе Патриоте, на зимней резине, на полном приводе, во дворах на проспекте Космонавтов в Санкт-Петербурге — да так крепко застрял, что вызволение заняло около получаса и потребовало помощи многих людей. Машина встала четырьмя колёсами в ледяную колею и не могла из неё выйти, пока лёд физически не раздолбили лопатами. И это в городе. По льду что четыре колеса, что два, скользят и не едут иногда одинаково.

Если выбирать между полноприводными, то мне больше нравится парт-тайм, чем фултайм. Если отбросить современные иностранные автомобили, где приводом управляет электроника в автоматическом режиме, конечно — такому автомобилю я бы не доверился, как и автомобилю с коробкой-автоматом. Мне надо знать, что где крутится с каким моментом, частотой и скоростью, поэтому всё это должно включаться вручную. Фуллтайм, на классической Ниве, к примеру, зимой ещё страшнее, чем на УАЗе Патриоте при отключенном передке. Летом на трассе фуллтайм не нужен, он мешает, просится отключиться, а невозможно. В то же время, УАЗ, особенно с хабами, летом очень хорош. А зимой УАЗ должен ездить только на полном приводе — хотя и пишут в рекомендациях, что скорость не должна быть выше 40 км/ч (из-за отсутствия в УАЗах межосевого дифференциала), но это относится только к сухому асфальту. А зимой, бывает, едешь — то сухой асфальт, то мокрый, лучше не переключаться. И скорость 120 км/ч вполне приемлема. Я всегда так езжу на полном приводе, на УАЗе — включаю полный вместе с заменой резины на зимнюю, и отключаю при замене резины на летнюю. Ездить зимой на УАЗе без передка, даже на самой лучшей резине — только вопрос времени, когда вы улетите с дороги.

Сейчас я бы машину без полного привода себе не купил, неинтересно. Дастер маленький и некрасивый (у моего отца он с 2012 года, ездил я на Дастере до Курской области и обратно), Нива ещё меньше и там фултайм, так что остаётся только УАЗ. Если у кого много денег, то можно конечно брать импортные аналоги. Но, вы должны понимать, что мантру «лучше 20-летний Лэнд Круизер, чем новый УАЗ» уже много лет распространяют перекупщики б/у авто, которым на УАЗах зарабатывать не интересно. Последние годы УАЗ Патриот может и уступает новым Лэнд Круизерам по надёжности, но не во много раз, а раза в два. Для обычного пользователя это почти неотличимо. Мой УАЗ Патриот выпущен 6 лет назад и прошёл больше 200 тысяч километров, и ни разу не было, чтобы он утром не завёлся. Надёжность машины я считаю очень хорошей. Естественно, 20-летний Лэнд Круизер, которые по цене нового УАЗа продавались полностью убитые (цена на них абсолютно неадекватная) потребовал бы за 200 тысяч километров на порядки больше внимания и денег.

Но, кому-то нравится и Солярис, и даже Форд Фокус, поэтому я не агитирую, конечно.


Электрический Москвич покупать не надо

Крестили меня в январе 1989 года, в Александро-Невской Лавре. Двоюродная бабушка, она же крёстная, была тогда сравнительно молода, и умела даже делать стойку на голове. Она гостила у нас ту январскую неделю, рассказывая о туризме и горных лыжах.

— Я и стойку могу сделать.

— На лопатках? — вспомнил я уроки физкультуры, по которой у меня всегда был трояк из жалости, а стойка даже на лопатках никак не давалась из-за тяжёлых ног. Стойку на голове я никогда не видел.

— Почему, на голове, — ответила бабушка, и тут же на ковре встала на голову, вытянувшись вертикально и сохраняя устойчивое положение с опорой на руки.

Крещение подействовало на меня дисциплинирующе, стал делать меньше разных пакостей и подлостей.

В 2001 году я женился на некрещёной и сразу же повёз молодую жену к бабушке, крестить. В Воронеж. Жене крещение понравилось, делал его о.Александр Домусчи, болгарин.

В 2003 году приехали к бабушке уже с ребёнком. Крестить отправились в Воронежскую область, где о.Александр Домусчи служил в населённом пункте Каширское, который все называли Каширой.

Встретились у дома о.Александра в Воронеже.

— Я буду на Форде, — сказал он, — а вы езжайте за мной.

У него был Скорпио, в котором они ехали с сыном, Стефаном Домусчи. А у нас была ВАЗ-21063, дышащая на ладан. До Воронежа она дошла с поломкой шкива помпы в Твери, но эту неисправность я устранил за полчаса, поскольку сломались рядом с магазином запчастей. Теперь же я смотрел на багажник Скорпио, с шильдиком «2.0i», и понимал, что такое 2.0 инжектор по сравнению с 1.3 карбюратор. На светофорах о.Александр рвал с места и почти скрывался из виду, потом притормаживал и ждал нас. Я выжимал из шестёрки всё, двигатель был исправный и хороший, но всё же не 2.0i. Потом, кстати, у меня тоже появится такая машина.

С нами ехали бабушка и её подруга, которая должна была стать крёстной для ребёнка. Обеим по 70 лет. Когда выехали из города на трассу, и я стал пытаться держать темп, задаваемый Скорпио, бабки стали молиться. На такой скорости жигули плохо держали дорогу, это было просто опасно. Я ожидал, что при этой максимальной нагрузке у машины что-то отвалится. Так и случилось — лопнуло колесо. Хорошо, что заднее.

Штатный домкрат шестёрку не поднял — отламывались поддомкратники и проваливалось днище. Иерей достал из Форда ромбический иномарочный домкрат, и с ним всё получилось. Бабки и жена с ребёнком пересели в Скорпио, за руль сел Стефан, а я поехал за ними один. Теперь это было легче, машина разгрузилась, а Стефан был не такой лётчик, как его отец.

Александр Домусчи действительно хотел в молодости стать лётчиком, и свою нереализованную профессию он переносил на автомобили.

— Сколько вы ехали от Питера? — спросил он.

— Сутки.

— Я до Питера за четырнадцать часов. Это, если не тороплюсь!

Году к 2015 я тоже стал доезжать от Воронежа до Питера за 14 часов — дороги стали совсем другие. Можно и гораздо быстрее, если машину не жалеть.

— У него есть такая бумажка, — говорила бабушка про о.Александра, — что его гаишники сразу отпускают.

В каширской церкви ребёнка быстро покрестили, он пугался и плакал, но не сильно. Также, бабушка настояла, чтобы освятили машину. Надо было открыть двери и багажник, и о.Александр троекратно обошёл автомобиль, брызгая святой водой и повторяя: «Да святится колесница сия…» и что-то там дальше.

Колесница потом не была благополучна, на обратном пути уже в двадцати километрах от дома у неё просто отлетело колесо, и тормозной барабан забавно сточился по хорде. Потом и вовсе пришлось задёшево продать, и больше с жигулями не связываться. Следующей машиной был Москвич 2140, который не святили, но он ездил четыре года и практически не подводил. Сейчас по радио много говорят про возрождение Москвича, что будет электрическим. Брэнду этому я сверхлоялен, но электрический не куплю, это как резиновая женщина и безалкогольное пиво.

Где купаться в Ейске

Как говорил в 2007 году управляющий колхозом «Ясенские Зори» Артём Богославский, «в Ейске в море можно купаться только у Висты». Конечно, гостиницы «Виста» давно нет, она была на Каменке примерно напротив военного городка. Но, почему именно там управляющий любил купаться, для меня загадка. Каменка на то и Каменка, что на дне там камни. Глубина при этом очень маленькая. Количество камней снижается по мере приближения к аквапарку и порту. Соответственно, повышается количество людей. Так называемый пляж «Каменка» в Ейске мне категорически не нравится, взрослому человеку нормально не поплавать, а ребёнок переломает ноги.

Если идти от бывшей «Висты» в сторону, противоположную Ейской косе, то там с камнями уж совсем жестоко, зайти в воду можно только в светлое время суток, берег просто состоит из камней. Причём, искусственно сюда привезенных, чтобы не размывало берег. Не знаю, я даже в Коктебеле испытываю полное неудовольствие от купания — терпеть не могу галечные пляжи, а уж тем более из камней.

Многие отдыхающие купаются в Ейском лимане, вдоль всей Нижнесадовой улицы. Дно в лимане илистое, глубина маленькая, вода мутная — в лиман выходят городские стоки, в том числе. Получше становится на Ейской косе, на так называемом Детском пляже — дно твёрдое глубина взрослому по пояс. Но, на Детском пляже я купался всего лишь раз — потому что 15 августа на Центральном пляже были такие волны, что не было ни одного человека, и купаться было решительно никак — дождь, холодно, ветер и волны прямо в берег.

Вот Центральный пляж и есть единственное место в Ейске, где нормально купаться. Твёрдое дно, плавно понижающаяся глубина, у буйков я на цыпочках достаю дна. Народу обычно много, из-за этого мы уходим в техническую зону, где между волнорезами паркуются катера, тягающие «бананы» и ватрушки. Если всё пространство между волнорезами занято катерами, можно сместиться дальше в сторону косы, где опять будет много народу, но всё равно меньше, чем на Центральном. Здесь под водой есть старый затопленный волнорез, об который можно здорово удариться ногой на удалении от берега. В целом, если плыть вдоль пляжа, перпиндикулярно волнорезам и воль буйков — это, пожалуй, моё любимое место для плавания в районе Ейской косы.

А на Центральном пляже нормально с утра пораньше, до 10 часов. Вода прозрачная, есть где прилечь на песке. Либо, с наступлением темноты.

От Шиловки до Ясенской Переправы

Хутор Шиловка раньше был внизу, у моря, а не как сейчас, на горе. Потом его смыло, как и многие населённые пункты у Азовского моря, и отстроились заново повыше. Остатки хутора, типа фундаментов домов, находятся на очень малой глубине — меньше метра, там легко переломать ноги или удариться головой, поэтому раньше были таблички — купаться запрещено. Как сейчас, не знаю. Вообще, открывающийся вид от развилки дороги, где прямо идёт новая Шиловка, а налево — спуск к морю в сторону Ясенской переправы, очень красив. При определённой погоде, когда море голубое и небо синее, прямо очень красиво.

В 2007-2014 годах дорога до Ясенской Переправы была отличной, ровный асфальт. Ездили быстро. Потом в середине нулевых море сильно повредило дорогу, и когда я приехал в 2017 году, существенную часть пути пришлось проделать по щебёночной грунтовке, асфальта как не бывало. В 2021 году, как ни странно, асфальта так и не было, но основная часть дороги была нормальной.

Начиная от Шиловки, глубина в море совсем мелкая, буквально по колено, поплавать взрослому человеку нормально не получится. Дно илистое. Дальше в сторону Переправы много километров дно илистое, а глубина постепенно увеличивается, сантиметров на пять за километр. Твёрдое дно становится уже непосредственно вблизи от гирла, ведущего в Бейсугский лиман. Именно здесь, на ближайших пятиста метрах от Ясенской переправы, наибольшая концентрация купающихся, и наиболее разъезженный подъезд к берегу. Переплывать гирло не рекомендуется, хотя это очень соблазнительно. Ходят легенды о тех, кто переплывал, и у всех были проблемы, связанные с течением.

В августе, в разгар сезона, между Шиловкой и Ясенской переправой всегда можно найти место, где позагорать голышом. Редко проедет машина вдоль полосы прибоя, или пройдёт гуляющий турист. Конечно, весь берег просматривается с погранзаставы. Местные из станицы Ясенская обычно далеко не едут и купаются ближе к Шиловке. А вот ростовчане едут ближе к Ясенской Переправе. Мы там ночевали в «Ханском Береге» и ничего плохого сказать не можем. Чем ближе к зарослям, тем больше насекомых. Есть мошки, слепни, а с наступлением темноты и комары.

Отдыхая в Ейске и выбирая между вояжами на Должанскую и Ясенскую, трудно отдать предпочтение, ездишь и туда, и туда: на Должанской очень много народу, и в море сразу глубоко, большая волна, зато твёрдое дно; на Ясенской мало народу, море мелкое, а дно илистое. Такси от Ейска что туда, что туда, стоило в 2021 году 1000 рублей.

Как я пытался устроиться контролёром в электричку

Прочитал на сайте Гриши Миргородского рассказ о том, как он вступал в Армию Израиля (спойлер: не вступил), будучи жителем Москвы и не собираясь получать гражданство Израиля.

Вспомнил, как в 1998 году я пытался устроиться контролёром билетов в электричках. В 90-х на Балтийско-Варшавском направлении по электричкам ходили группы крепких ребят, сшибавших с пассажиров деньги. Сшибали небольшую сумму, которую отдать было выгоднее, чем покупать билет. Бегать от них было тяжело, могли и догнать. Наблюдая некоторых из них регулярно, я видел, как они от месяца к месяцу толстеют и матереют. Очевидно, работа была денежной. А у меня с деньгами были проблемы, и хотя контролёров народ не любил даже более, чем ментов, внутренне я согласился принять это унижение. И отправился на Балтийский вокзал.

— Как можно устроиться на работу контролёром билетов в электричках? — спросил я тётку в справочном окошке.

Вопрос вызвал у неё замешательство, она переспросила:

— Вы имеете в виду работу ревизором?

— Да, наверное.

— Они базируются на Варшавском вокзале.

Варшавский тогда был главнее Балтийского, там ходили поезда дальнего следования. Служебные входы в здание не охранялись, как и почти все входы в те времена. Слоняясь по длинным коридорам с явно дореволюционными полами и дверями кабинетов, я нашёл, наконец, кабинет контролёров-ревизоров, направление на который мне кто-то из местных указал. Кабинет был закрыт.

Дождавшись в коридоре появления случайного сотрудника вокзала, я спросил у него про ревизоров, и вот что он мне поведал. Контролёров-ревизоров на Балтийско-Варшавском направлении работает всего 2 человека, но у них обоих сегодня выходной.

Подумав, что перспектива стать третьим довольно сомнительна, больше попыток устроиться на железную дорогу я не предпринимал. Очевидно, что контролёры, «работавшие» тогда в электричках, отношения к железной дороге не имели. Потом, через годы, когда я стал гораздо борзее и потерял последний налёт интеллигентности, я бы просто спросил у сшибающего деньги крепыша — как, мол, попасть в вашу команду. Но к тому времени, во-первых, отступила такая острая нужда в деньгах, а во-вторых, железная дорога отдала продажу и контроль билетов на аутсорсинг, и всё стало легально.

До сих пор завидую этим ребятам из электричек, в 90-е у них была реально денежная работа, пока мы голодали.

Максим Степаненко разочаровал дважды

Раньше я очень хвалил Максима Степаненко и гордился дружбой с ним. Однако, многочисленные примеры показывают, что добившиеся интеллектуального прорыва в каком-то одном направлении часто запускают остальные направления до безобразия.

Максим Степаненко — автор поистине фундаментальных трудов по вопросам «аленей», «блядей» и блуда, то есть специалист в явлениях, представляющих основную современную тенденцию в отношениях между полами, и специалист в людях, ныне составляющих большинство на рынке половозрелых homo sapiens.

Однако, являясь в каких-то вопросах экспертом, с привычным экспертским апломбом Максим судит о сферах, в которых понимает меньше среднего человека. Хуже того, оказывается подверженными самому примитивному информационному влиянию — низкопробной пропаганде и внушению.

Сначала Максим Валерьевич разочаровал своей позицией по так называемой «пандемии». Оказался ярым запрививочником и полностью принял официальную точку зрения, состоящую из примитивной лжи чуть более, чем полностью. Сам, однако, при этом почему-то не привился — видимо, чаще, чем раз в 6 месяцев, болел ковидом.

Второй раз Максим Валерьевич разочаровал своим отношением к так называемой «спецоперации», и особенно последовавшей в сентябре 2022 года мобилизации, проходящей в виде облавы. Вообще, не этично людям, которых вряд ли загребут, высказываться за то, чтобы другие умирали. Максим Валерьевич мало того, что высказывается, он ещё и активно осуждает тех, кто не хочет убивать и не хочет быть убитым. Никакой возможности бежать за границу Максим, как многодетный отец и священнослужитель с небольшими доходами, не имеет, но и мобилизация ему ни при каком раскладе не угрожает. Когда-нибудь до Максима Валерьевича дойдёт, что безропотное отношение к мобилизации — удел как раз обличаемых им «аленей», а отпустить своего мужчину на так называемую спецоперацию может только блядь. И это достаточно верный индикатор. Для нормального мужчины приоритетом является семья и его единственная женщина, и если эта женщина не одобрит поход в военкомат под влиянием пропаганды (а она не одобрит) — мужчина никуда не пойдёт, хотя бы и Гитлер с Чингисханом были уже под окнами.

И это не подкаблучничество — вроде бы учитывать мнение женщины, это ведь нормальные семейные отношения. Просто у здоровых людей мнения по фундаментальным вопросам не могут различаться. Для них война это война, убийство это убийство, и двух толкований тут быть не может.

А в церкви возможны и два, и более толкований. Воистину, говоря словами самого Максима Степаненко, «церковь захватили марсиане».

Абы как и абы куда

Вспоминаю стрельбу на сборах из 85-мм гладкоствольной пушки. Стреляли с открытой позиции. Все куда-то очень торопились. Когда дошла очередь до нашего расчёта, выяснилось, что пушку заклинило вместе со снарядом в стволе. Под громкие матюги офицера мы бегом переместились к соседней пушке, таща с собой ящики со снарядами. Я был командиром орудия.

— Выберите цель! — орал офицер.

Впереди, в низине, в четырёхстах метрах от нас, располагалось поле с остатками деревянных щитов, среди которых не было ни одного целого.

— Крайний правый щит! — крикнул я.

— Крайний нельзя!

— Тогда… выбрал, — доложил я.

Поле сливалось для меня, со зрением 0,1 на правом глазу и 0,2 на левом, в сплошное мутное пятно. Видел я только крайний щит, потому что на нём кончалось поле. О выборе цели я сообщил, потому что знал, что военные не любят рассуждений; по факту я её, конечно, не выбрал, поскольку не видел.

За верёвку дёргал Лянгузов Иван (потом уехал в Америку), а я командовал «Огонь!». По результатам наблюдения разрывов я должен был корректировать положение ствола, давая команды наводчику, но поскольку разрывов я не видел, то команды давал с рандомными цифрами. Так мы сделали пять выстрелов, и я доложил офицеру:

— Цель поражена!

Он остался доволен; я уже достаточно изучил военных и знал, что если бы я упёрся и действительно бы захотел поразить цель, начальству бы это не понравилось.

Потом стреляли по белой простыне, натянутой на расстоянии 1 км от позиции; ни разу не попали, но это был нормальный результат, мало кому из расчётов удавалось попадать.

Ещё тогда я подумал: «Если такой бардак и нервы в небоевой обстановке , то что же происходит в боевой?».

А в боевой вообще стреляют абы куда, лишь бы стрельнуть. Иногда попадают. Не туда и не в тех, как правило.

Когда привязывают к кровати

В реанимации, если ваше поведение чем-то не устраивает младший медперсонал, вас привязывают к кровати. Меня в обеих реанимациях по разу привязывали, и я сам отвязывался, больше попыток не делали. В первой доктор с утра сказал, что знает мою жалобу, что я три дня не спал (а в реанимации невозможно заснуть — круглосуточная кокофония звуков, разговоров персонала, да и вставленные в вас различные трубки не дают расслабиться; если находиться в полном сознании, то это великая пытка), поэтому выписал мне лекарства, от которых я днём посплю. Младший медперсонал, узнав об этом, сказал «Нифига, спать будете ночью», и переиграл лекарства. В результате они накололи мне утром такого, что я наоборот возбудился. Поняв это, стал ныть, возмущаться, вырвал с концами из спины эпидуральный катетер. Тут же меня привязали за запястья. Бабы не умеют сложные узлы, поэтому «крепко привязать» у них означает 10 простых узелков один за другим. Десять тут отличается от одного в десять раз большим временем на развязку. Сначала изгибаешь ладонь и тянешься пальцами к запястью, ухватываешь первый узел, и пошло. Вторую руку уже с помощью первой, легко.
Во второй реанимации хотелось пить, а не давали. А я знал уже, что пить мне наоборот надо. Взял с тумбочки пластмассовую поллитровку с физраствором для капельницы, прогрыз зубами и пил физраствор. Меня привязали и, в качестве видимо издевательства, поставили на тумбочку стакан воды с трубочкой, как в кафе, с изгибом гармошкой. Схема привязки была та же — 10 простых узелков. Я развязался и мгновенно выпил стакан, игнорировав трубочку. Больше меня не привязывали. А через час выдали двухлитровку воды. Пить, оказывается, было можно и нужно.