Когда в 2008 году я катался по берегу Бейсугского лимана на реку Челбасское Гирло и проезжал какие-то уёбищные щиты с надписью «Kite Zone», то не очень понимал, что это значит. Никаких неформалов на берегу не было видно. Теперь я понимаю, почему.
Кайтинг — это когда херачат на доске с парусом, по воде. Парус работает от дуновения воздуха, а если ветра нет, то и доска не едет. На рыбалку в Челбасское гирло я ездил как раз по безветрию, поэтому никого не видел на лимане. Кайтеры всецело зависят от ветра: чем он сильнее, тем лучше кайтерам. А хуже кому?Догадались? Правильно, всем остальным людям!
Если лет 10 назад кайт был увлечением более-менее узкой гламурной тусовки, то сейчас кайт охватил и сегмент среднего класса, которого у нас в стране тоже мало, но который может испортить жизнь как всем нижележащим классам, так и своим одноклассникам.
Вот вы, обычный человек, привыкли летом посещать пляж в Коккорево, купаться и загорать. Единственное, что вас интересовало в прогнозе погоды — это наличие осадков. Температура летом и так тёплая, ветер не страшен — по волне ещё прикольнее купаться.
А теперь по другому стало. Теперь осадки не так важно, главное ветер посмотреть! Потому, что если ветер больше 5 метров в секунду, вы уже хуй покупаетесь! Плотность кайтеров на поверхности воды не позволит вам плыть, а особенно детям вашим. Весь пляж в их этих парусах разложенных, и ползут они непрерывно в воду.
Не понимаю я следующего момента. Кайтеры в Коккорево почему-то сосредоточены в 100-метровой полосе от берега — так же, как и люди, и дети. Глубина Ладожского озера и в 200, и в 300 метрах от берега не превышает двух метров, но купающихся там почти нет. Почему не покататься в 200, 300, 400 метрах от берега? А потому же, почему и лыжники считают, что они пупы земли и все бегуны должны убраться с беговых дорожек с выпадением малейшего снега, так и кайтеры считают, что они пупы земли и достойны давить не имеющий досок и парусов плебс. Это же средний класс, хули-с. Элита российского общества, так сказать. Аристократия помойки, как там поётся у Трофима.
Убегая от кайтеров, мы смещаемся со своим желанием покупаться всё дальше в сторону губы Глубокая, но отдельные кайтеры едут и сюда, и тоже в стометровой полосе!
Кайтеры! Вы слышали, что такое Зеленцы? Вот вам туда.
Название этого залива Ладожского озера при поверхностном взгляде немного пугает; зимой через Чёрную Сатаму прутся рыбаки на лёд, половить окуня на грядах. Меня этот залив интересовал только летом, а пересечь его на лодке получилось только с третьего раза.
Судя по спутниковым картам, справа от выхода из губы, за мысом Песоцкий Нос и напротив банки Попова, должны быть хорошие песчаные пляжи. До них от деревни Чёрное километра два пешком, но нас туда тянуло почему-то по воде.
губа Чёрная Сатама на карте
Первый раз мы с женой и ребёнком оказались в Чёрной Сатаме, когда обкатывали лодку с мотором. К «Викингу-340» я купил самый дешёвый двухтактный мотор с мощностью 2 л.с., расчитывая на то, что кроме ловли на дорожку, он ни для чего не понадобится. Отличным сентябрьским днём мы приехали в Кобону, где до этого брали на прокат «Пеллу». Температура воздуха была около 20 градусов. Накачали лодку у пересечения Кобонки и Новоладожского канала, рядом с полуторкой, бросили машину у «Весёлого Роджера» и тихонько покатили вверх по каналу. На пустой лодке, когда только испытывал её в Назии, мне не удавалось выжать более 11 км/ч на обкатываемом моторе; с пассажирами она шла около 10 км/ч.
За Кобоной, если ехать в сторону Леднёво, на левом берегу канала есть несколько выходов к воде — как правило, занятых. Нам как-то повезло и мы останавливались за год до этого там на машине. Канал течёт как река, попадаются кувшинки, всё очень мило.
Минут через сорок показалось Леднёво, тянется вдоль канала довольно долго. Дальше в лесу по берегу много стоящих машин, которые начинают пропадать ближе к Чёрному, когда берег становится низким и заболоченным. Между Леднёво и Чёрным в лесу песок, сосны, красивые места. В принципе, есть пляжики, где причалить — но это в сентябре.
Немного недоходя до Чёрного, в озеро отходит протока. В тот год была очень низкая вода, и мы аккуратно прошли, обходя камни, и вышли в Чёрную Сатаму. Ура! Озеро! Залитый солнцем водный простор. Есть, где разгуляться на моторе. Я дал газу, и тут же налетел мотором на что-то твёрдое.
Глубина, как выяснилось, была сантиметров 30-40; нога мотора с винтом просто налетела на дно, мотор заглох. Вёслами я отъехал на место поглубже, запустил мотор и собрался ехать. Но не тут-то было — за кормой бурлило, булькало и пенилось, но лодка стояла на месте. Единственное, что мне пришло в голову — сломался редуктор или привод до редуктора. Опытные водномоторщики начнут кисло улыбаться, но это был мой первый самостоятельно обслуживаемый мотор, и о его конструкции я только догадывался, пока дело не дошло до ремонта.
Рассудив, что в походных условиях такой ремонт нежелателен, я объявил возвращение назад в Кобону, и взялся за вёсла. До Кобоны, между тем, по гуглокарте было оринтировочно 16 километров. Лодка на вёслах шла не более 4 км/ч. Получалось, что прибываем уже в темноте, а мы ещё и не обедали.
Отмахивая первую четверть пути обратно по каналу, я слушал всё нарастающее жужжание пассажиров, что надо бы остановиться пообедать. Старался тянуть до последнего, стремясь как можно быстрее попасть в Кобону до темноты, но вскоре сдался, и мы причалили к небольшой стоянке на берегу, со старым кострищем.
С собой у нас были замаринованные шашлыки, большой мангал и уголь. Оставив жену с сыном готовить еду, я снял мотор и решил им заняться. Винт вращался на хвостовике редуктора, как я назвал бы эту деталь, совершенно свободно, то есть, не был связан с внутренностями мотора. Вытащив шплинт, которым крепился винт к валу, я снял этот пропеллер и увидел способ его крепления.
Для того, чтобы винт снова стал жёстко связанным с валом, в крестообразное углубление надо было заложить шпонку диаметром миллиметра два, и длиной миллиметров тридцать. Шпонка, как я вскоре узнал, для того и служит, чтобы ломаться при ударах, предохраняя мотор.
Это открытие меня приободрило, однако метизов у меня с собой не было, и из чего изготовить нужную железяку, в голову не приходило. Задумчиво обходя стоянку, я заметил вбитый в дерево гвоздь. Он был в диаметре как раз 2 мм, а вот по длине был больше, чем надо. Чем обрезать гвоздь в лесу?
Заглубив гвоздь в дерево, я стал аккуратно ломать его туда-сюда. Это требовало терпения, но скоро стало понятно, что нужная часть гвоздя неизбежно отломится. Ещё раз, два… и добытая с таким трудом шпонка падает и исчезает в траве. Расстроенный, я наклонился пошарить в траве и наткунулся на… длинный кусок мягкой проволоки диаметром 2 мм. Шпонка была изготовлена, часть проволоки взята с собой про запас, и мы вернулись в Кобону до темноты.
Второй раз мы штурмовали Чёрную Сатаму осенью. Доехали по каналу как можно дальше, встали между Леднёво и Чёрным. Приплыли в Чёрное, зашли в магазин. Там есть коты, которые встречают лодки с рыбаками — выгодное место для котов
Кот из деревни Чёрное
Вышли через протоку в Сатаму. Была сильная волна, и такая неравномерная: вроде идёшь, качает терпимо, потом как девятая по счёту ударит — вот-вот перевернёшься. Повернули назад.
Третий раз пришёлся на лето, штиль при солнечной погоде. Спокойно переплыли губу, завернули в сторону предполагаемых пляжей.
В губе Чёрная Сатама
Возможно, надо было проехать дальше — сразу у оконечности мыса пляжи не очень, много островов камыша. Мы заняли наиболее удобный участок. В озере в паре сотен метров отстаивалась яхта, пассажиры купались. Из-за мыса вышла казанка, перегруженная пьяными местными с детьми. Медленно она ползла в поисках подходящего пляжа, под нестройные песни пассажиров и крики детей. Озеро тут нельзя назвать уединённым. Если пешком пройти вдоль пляжа в Коккорево на юг — места ещё лучше, и лодки не надо.
Вид на Чёрное из камышей
На обратном пути видели интересное явление. При почти полном отсутствии ветра, на фоне спокойной глади воды, в паре сотен метров от нас шла с большой скоростью волна, а источника её видно не было — все лодки были очень далеко, и мы посреди губы. Я сразу решил, что это стая тюленей, но… голов нерп над водой не показалось, волна вскоре затухла.
Этот вояж, кстати, я сделал полностью на вёслах, мотор не брал. Почти пять часов чистой гребли — это должно быть полезно, но на весе и физической форме никак не сказалось.
В форуме «Рыбачим вместе» видел недавно отчёт о летней рыбалке в Чёрной Сатаме, написанный от имени женщины — мол, она в одиночку ловит, не хуже мужчин. И жерехов она там тягает при каждом втором забросе, и щуки там от полутора кил и выше, и язи какие-то… Брешет, думаю. Какие жерехи-то здесь, это ж не Луга и не Волга. Тянул воблер за лодкой — пусто. Глубины очень маленькие для нормальной рыбы. В канале, как всегда, окунь берёт, иногда щурята.
После минувших выходных, кому не скажу «Ходил от Ганнибаловки к озеру», все махают рукой: «А, знаю, ходил там!». Да это ж вы, товарищи, ходили зимой. На рыбалку в бухту Глубокая. Кто почитывает форум ПКР (а я почитываю, чтобы знать, где ставить сети; в форуме «Рыбачим вместе», например, вообще большинство инфы закрыто, пока не расскажешь о себе; а в форуме ПКР для браконьеров удобно), тот зимой читает отчёты о бухте, или губе, Глубокая, перемежающие отчёты с Кобоны и Чёрного.
Летом там ходят немногие. В плане грибов лес не очень, да и вообще, противный лес — мелколиственный, подзаболоченный. Иногда перемежается смешанным с ёлками. Если ехать от Морозовки, в Ганнибаловке надо свернуть направо сразу за пересекающим А-120 ручьём, который заметить можно только на хорошем навигаторе — на местности можете и не понять, что это ручей. Через несколько сотен метров дорога подойдёт к лесу, будет пятачок для парковки машин — более 10 штук там не поставить, зимой, наверное, стоят вдоль дорог под заборами у местных. Прямо с парковки начинается тропинка в лес. Навигатор упорно говорит, что основная дорога левее метров на 50. Так, наверное, и есть — пройдя по тропинке метров 500, мы вышли-таки на подобие дороги с колеёй.
От Ганнибаловки к Ладожскому озеру
Для неподготовленного транспорта, например стокового УАЗа, дорога непроходима. Лето было не особо дождливое, дороги в целом не раскисшие, но здесь встречаются участки, либо полностью залитые водой, либо с нарезанной в иле колеёй глубиной сантиметров 60. Ближе к озеру окружающая местность понижается, появляются признаки болота и становится трудно идти — некуда поставить ногу. Тем не менее, по этой перпендикулярной берегу Ладожского озера дороге мы дошли до перекрёстка: направо Кошкинский Носок, налево Сосновец. До Кошкинского Носка ближе, до Сосновца на карте подозрительные болота, но сам Сосновец мы знаем — хаживали из Коккорево. Поэтому, жена решает повернуть на Сосновец. Поклажа вся всё равно на мне.
Если пересечь перекресток и дойти прямо до берега озера, пейзаж не впечатляет: тростник, берег из ила, пляжа нет, открытой воды не видно. Слышатся выстрелы и справа и слева, сезон охоты не водоплавающую дичь.
Навигатор MAPS.ME говорит, что на Сосновец мы не дойдём — тропинок нет, и оказывается прав. Дорога идёт вдоль берега Ладожского озера на север, но берег сильно заболочен и зарос тростниками. К соснам и песочку на мысе Сосновец летом с юга не пройти никак. Более того, чем ближе к мысу, тем хуже становится дорога, всё чаще приходится обходить глубокие ямы по окружающему лесу, а лес становится всё заболоченней. Стал появляться белокрыльник: он любит болото и богатую почву — в данном случае, видимо, озёрный ил.
Белокрыльник
Тропинка, судя по офлайновой карте, уходила влево, и через три километра возвращала нас обратно на А-120, только значительно севернее Ганнибаловки. Это означало, что озера сегодня мы так и не увидим; я про себя решил добраться до Ганнибаловки и поехать-таки в Коккорево на машине, чтобы порадовать жену пляжем. В месте, где дорога отворачивала от Сосновца к А-120, чуть было не пришлось повернуть назад — болото было такое, что обойти его не получалось; приходилось прыгать от дерева к дереву, но с каждым следующим деревом ситуация была всё хуже.
Заросли белокрыльника
В болоте видны многочисленные попытки подготовленного транспорта объехать топи. После длительных прыжков от дерева к дереву, нащупываем наконец идущую на запад к А-120 дорогу.
На этом повороте дорогу можно и потерять
Дорога неплохая, по ней ездят чаще, чем по идущей вдоль берега. Тут, мне кажется, прошёл бы и стоковый Патриот. Большую часть пути неглубокая сухая колея.
Если посмотреть на скриншот ниже, единственная тропинка от Сосновца к А-120 обозначена пунктиром. Мы вроде по ней и идём, но… с каждой сотней метров курсор показывает, что мы уклоняемся к северу всё дальше, и просит вернуться на основную дорогу. Но левее ничего нет… Мы идём к озеру Шимпалатовскому, судя по навигатору, через сплошной лес..
Никакой развилки нет, но дорога идёт так, а не как показано пунктиром
Каких либо подходов к Шимпалатовскому озеру, которое было от нас справа и которое очень хотелось посмотреть, не наблюдалось. Я уже понял, что мы выйдем на задворки коккоревских коттеджных посёлков, а оттуда свернём на пляж. Неожиданно впереди возникла поляна, а на ней — не обозначенный на картах MAPS.ME, но заметный на гуглокартах хутор без названия:
Хутор обведён кружком
Хутор встречал заваленными набок домами, среди которых показались и жилые, а перед ними стояли машины. Всего я насчитал три автомобиля и не менее трёх жилых домов. На хуторе нет заборов, ты попадаешь как бы в чужой двор — дорога пропадает, под ногами трава, шланги протянуты для полива. Я оглядывался по сторонам, ожидая увидеть людей, чтобы спросить дорогу, а людей не было. Дорога должна была выходить из хутора — со стороны Сосновца машины заехать не смогли бы. Тут я понял, что нагоняло жути — полностью отсутствовали собаки, типичные для таких отдалённых поселений, да лёгкий ветерок колыхал всё, что могло слегка колыхаться — и больше никаких звуков не было. Перестав стесняться, я прошёл в узкий проход между домами и заметил, наконец, выход.
Покинув хутор, мы с женой обсуждали, что могли бы попасть в плен к староверам. Почему-то вспомнился фильм «Охота на пиранью». Вскоре показался отворот направо — травяная дорога с едва заметной колеёй, ведущая на окраину коттеджного посёлка.
— Пошли здесь, так короче, — сказал я. — Но, там стоит красная машина. — Да хрен с ней.
Действительно, сквозь лес была видна красная машина. Выглядело это так, что кто-то решил уж очень глубоко уединиться в тачке. Дорога была травяная и не очень подходящая для легковых. Подходя к машине, мы немного напряглись. Вокруг красной «Корсы» ходила девушка. Когда мы подошли ближе, с невозмутимым видом она вытаскивала из салона коврики. Машина стояла перпендикулярно дороге.
— Здравствуйте, — сказал я, — вы застряли? — Да, — ответила девушка, — я хочу подложить коврики, чтобы не копать… — Коврики не помогут, — у меня был большой опыт с ковриками на недоприводах, — давайте я вас толкну…
Однако, хэппи-энда не получилось — Корса твёрдо лежала на лонжеронах, лопаты у девушки не было, а для более глубокого развития ситуации я всё-таки был с супругой. Поэтому, девушку оставили ждать знакомых с домкратом и лопатой — она взялась за телефон, чтобы им звонить. Хотя, поначалу она сказала, что знакомых у неё в этом регионе нет… Какой навигатор завёл её в эти ебеня, как она оказалась на тупиковой лесной дороге… Но, даже если знакомых у неё не было, ведь есть МЧС, который всегда приедет по звонку 112, — только это успокаивало мою совесть.
Через «Ладожский маяк» (или «Ближнюю пристань», я их путаю) вышли на побережье озера в так называемом «Ладога-Парке», потом прошли с километр обратно в сторону Сосновца, чтобы найти приемлемое место на пляже. Час на отдых, поедание яблок и прочих фруктов, и заключительный этап — до машины 12 километров, через Ладожский Трудпосёлок. Прошли за 2,5 часа, по обочине А-120 — не очень приятный путь, но лес с болотиной уж очень надоел. Забавно, но MAPS.ME ведёт через действующую воинскую часть, которая там огромная. Пройти, естественно, нельзя. Да и вообще, отлично показавший себя в Крыму MAPS.ME в Ленинградской области просто отвратителен.
Резюме — летом на Сосновец пешком можно попасть только из Коккорево.
Кто знает про упомянутый хутор в лесу — напишите в комментариях.
