Смотрел «Узник замка Иф», там ближе к концу, после встречи с Мерседес, Авилов сидит в дворцовых интерьерах на фоне облицованных картинами стен, берёт в руки колокольчик и порывается позвонить. Чтобы вызвать слугу.
Надо представить себя на месте слуги. Он где-то в соседнем помещении, хозяина впрямую не видит, когда хозяин позвонит — не знает, это генератор случайных чисел. То есть, работа слуги — 24 часа в сутки быть начеку и ждать звонка. Он не знает, когда позвонит хозяин — через два часа, или через минуту. Слуга не может спланировать своё время, потому что любое его начинание может быть прервано звонком.
Это ужасно, не находите? Так то слуга, скажете вы, а мы-то свободные люди. Но, я увидел для себя полную аналогию с теми временами, когда не задействовал в телефоне режим «не беспокоить». Я был директором, как и сейчас, но мне мог позвонить любой мудак. Любое чмо могло позвонить, и прервать мои мысли. Я себе не принадлежал, как слуга графа Монте-Кристо.
Многие люди, мне кажется, не понимают важную вещь: человек вовсе не обязан (нет таких ни законов, ни понятий) брать трубку мобильного телефона при поступлении звонка. Телефон звонит всегда: когда ты ссышь, взявшись за срамный уд (почему-то особенно часто), когда ты спишь, когда ты ешь, когда занимаешься сексом. Если ты слуга — ну, реагируй, а то уволят. Но, если ты свободный человек — выключи на…уй звук на своём телефоне. Захочешь — перезвонишь. Не захочешь — не перезвонишь.
Необходимость делать исходящий звонок возникает у меня крайне редко (ну почти нет таких людей, у которых не было бы одновременно вацапа, телеграма, вайбера, емэйла и т.п.), и каждый раз сопровождается муками совести — это подло и гадко, влезать к человеку в личное пространство звонком.
Менеджеры и даже элита к этому давно пришли, ещё лет десять назад обсуждали: звонить — это дурной тон. Покойный Сергей Доренко, помню, обсуждал. Периодически и в фэйсбуке попадается. Но в этом посте я всё же хочу сказать о личном опыте. Отказ от голосовой связи меняет жизнь радикально. В лучшую сторону. Выздоравливают нервы, ты снова принадлежишь себе. А не графу Монте-Кристо.
Читаю годичной давности обсуждение закона о чипизации домашних животных (приняли его или нет — не знаю, у нас в деревне никто о чипизации животных не слышал). Волонтёры сетуют: «Безответственные люди просто начнут массово выкидывать кошек и собак на улицу».
Волонтёры, конечно, люди не от мира сего (никогда не смогу понять их мотивацию), поэтому и понимают мир наоборот. Безответственные люди никогда не выкинут животное по причине того, что оно не соответствует закону. Положен чип по закону, а нет денег на чип — и выбросить животное? Это логика волонтёра. Безответственные, то есть мы, на то и есть безответственные, что нам на законы похуй. Выйдет закон, что кошкам надо головы отрубать (а он выйдет, в том или ином виде) — эти же волонтёры побегут в первых рядах рубить. Потому что закон. Это святое.
Многие ругают Госдуму взбесившимся принтером, а сами же принятые ей законы соблюдают. Это лицемерие, фарисейство и так далее. Каждый человек имеет право оценивать адекватность закона и принимать решение, исполнять его или не исполнять.
Конечно, мне и в голову бы не пришло чипировать своих животных. Им это не нужно, и государству про них знать не нужно. Придёт проверка или облава — спрячем. Надо будет спрятать соседских — спрячем. Штраф выпишут — а у меня ни счетов, ни карт, попробуй взыщи. Совсем обложат — в лес уйдём. Но не должны дураки человеком управлять, это противоестественно и противно.
Последние годы в загородных пробках я по обочине не обгоняю.
Во-первых, некуда больше спешить — как говорится, ямщик, не гони лошадей.
Во-вторых, пробок в Ленобласти стало, как ни странно, гораздо меньше. Восемь лет назад хронически, годами, ремонтировался Ладожский мост — было не попасть в Шлиссельбург, а обочина ехала в 2 ряда. В то же время действовало сужение в Зайцево на пути в Гатчину: с учётом полос разгона и обочины, щемились из 6 рядов в один. Мне как раз надо было быстро перемещаться между Шлиссельбургом и Лугой, а федеральная трасса А-120, пресловутая бетонка, была тогда как после ядерной войны. За пару ходок тогдашняя моя Primera P12 вставала на ремонт с оторванными подушками двигателя и разбитыми наконечниками. Короче, сокращать время в пути приходилось, как только можно, и с обочин я не вылезал.
В-третьих, общедоступный интернет дал право слова всяким дрищам, маменькиным сынкам и паталогической безотцовщине (что неправильно, это надо запретить), которых я презрительно именую «гражданское общество». Они настолько забили пространство комментариев своим воем в адрес нас, обочечников (а как известно, the empty can rattles the most), что я немного подвинулся под напором этой чернухи и стал видеть гражданского активиста в каждой машине, едущей не по обочине. Решил меньше собирать негатива на себя.
Однажды я выложил в ВК видео, где активист пытался перекрывать обочину, а из джипов вышли люди и наваляли ему пиздюлей. Выложил, конечно, с одобрением джиперов. Начался срач в комментариях, я только посмеивался. Уж перекрыть обочину — до такого я бы точно не додумался. Тогда. Я ненавидел карелов, потому что их фуры с регионом 10 перекрывали обочины у нас в Ленобласти. В Карелию свою езжай и там перекрывай, а? Ненавидел всех остальных дальнобойщиков, принципиально не дававших обгонять свои вереницы в Вышнем Волочке, куда тоже часто ездил.
В 2017 году, когда я уже не был обочечником и спал в одних полосах с фурами (хуй с вами, я устал ненавидеть), по пути из Крыма мы встали в глухой ремонт виадука в Новгородской области. Светофор горел в 1 сторону по полчаса, а пробка была часа на 3. Ребёнок решил выйти из правой двери подышать на обочину, и тут же чуть не был сбит пронесшимся на дикой скорости вдоль стоящей пробки обочечником.Я был возмущен: сам обочечник, но всегда опережал вежливо, километров +20 в час к потоку, и чтобы сильно не пылить. А тут отморозки какие-то. Чуть ребенка не убили. А я за рулём без остановки от Воронежа. И тоже домой хочется быстрей.
Съезжаю и перекрываю обочину.
Быстренько за мной скапливается вереница. Первым подошёл тип резко уголовного вида из «девятки», и стал жестикулировать и мычать, как глухонемой.
— Чё ты мычишь, сказать не можешь? Нахуй иди, — я настолько был в себе уверен, что сидел к глухонемому в профиль, положив левый локоть на оконный проём.
Глухонемой ещё немного помычал, я повертел головой отрицательно, и тут он меня бьёт прицельно со всей дури в нос.
Как потом выяснилось — от бокового удара порвалась ноздря, но мне сразу было не до детализации ран. Схватив железную противоугонку, я гонялся за глухонемым по пробке, поливая кровью асфальт. Он оказался опытен и ловко уворачивался, не пропустив почти ни одного удара. Его глухонемая подруга, увидев драку, страшно по-глухонемому завыла. Загнав этого чёрта к подруге в машину, я вернулся к себе. Жена обтёрла кровь, и подошли следующие посетители из новенького чёрного Мерседеса-купе.
Два классических-преклассических чеченца-спортсмена с бородами, лет 25 (я видел под футболками мышцы без капли жира), улыбаясь, попросили по-братски пропустить.
Не выпуская из рук кровавую салфетку, я разразился тирадой о ПДД, предложил им меня убить, но с обочины я не сойду, и напомнил, что они находятся в России. Последнее привело их в ярость:
— Эй, ты что, ты во мне узбека увидел, да? Я гражданин России! У меня дед эту страну защищал!
Я смягчил тон и обьяснил всё интеллигентно. В итоге мы подружились, чечены сказали, что до самого Питера обгонять меня не будут (продержались потом километров 10, побибикали и обошли, но уже хорошо).
Так вот, к чему про травматы. Я себя знаю достаточно хорошо. Будь у меня тогда травмат, все восемь резиновых пуль были бы у глухонемого в глазницах. И контрольный рукояткой по затылку. И двумя ногами на черепе прыгал бы, пока не стащили.
А это, с высокой долей вероятности, тюрьма.
Поэтому, нет у меня ни травмата, ни чего-то убивающего. И вам не советую. Если нет решимости стрелять и убить, он вам бесполезен. А если есть, то тюрьма, рано или поздно.
Год назад я выпускал ролик на youtube про Старую Малуксу, который дошёл до целевой аудитории и вызвал закономерную реакцию
В Старой Малуксе, как я уже говорил, много людей с криминальным прошлым и будущим, а также людей с полным отсутствием воспитания. Единственный малуксинский интеллигент, Лев Аникин, жил практически взаперти и старался ни с кем не общаться. Поселился он в Старой Малуксе по банальной причине — дешёвое жильё в пятиэтажках, а у интеллигенции лишних денег нет. Тем не менее, местная гопота добралась и до него. По мнению дочери Аникина, его смерть носит криминальный характер: »Там и наркоманы ходят по улицам, которые ни за что могут убить, и в квартире несвойственный ему беспорядок был», — сказала она в разговоре с 47news.
Вот теперь факты: пропавшим Лев Аникин был 10 дней, в квартире дверь открыта, несвойственный журналисту бардак, и лежит он мёртвый в «подлеске за станцией Старая Малукса», а причина смерти, типа, инсульт. Зашёл в подлесок, умер, и никто его не видит. Листвы на кустах нет, декабрь месяц, и снег не валит — плюсовые температуры. Народу там шныряет много. И так хорошо тело спрятано, что находят его только после недели целенаправленных поисков. Ведь он же не за грибами пошёл в конце ноября, тем более «в подлеске за станцией Старая Малукса» они не растут.
Лев Аникин
Какая в Малуксе полиция, я уже говорил в вышеприведённом ролике: полиция ближайшая во Мге, и ей некогда. Будь что резонансное — прислали бы следователя из СПб, но смерть старенького журналиста, пусть даже носящая криминальный характер, ни разу не резонансная. Дали ему по голове и оттащили в кусты, забрали ключи и пошуровали в квартире. Рядовая мгинско-малуксинская бытовуха.
Я вырос в Весёлом Посёлке в СПб; у нас одно время гордились Правобережным рынком на Искровском, который занимал, якобы, первое место в Европе по обороту наркотиков. Точка номер один, короче. Наркоманов вокруг было много, и отличать их от ненаркоманов для меня особого труда не составляет. В Старой Малуксе наркоманы есть. На что они живут, если работы в Малуксе нет — а тащат всё подряд, всё, что можно украсть.
Например: стою в кустах на участке, отдыхаю от работы топором; машина припаркована на дороге рядом. Идёт молодой человек с характерным цветом лица и глазами. Я его вижу, а он меня нет, я в кустах. Идёт, ровняется с моей машиной и останавливается. Что он делает, думаете? Высматривает через тонированные стёкла, что можно взять в салоне. А что, тачка стоит без хозяина, у наркомана рефлекс — бьёшь стекло и берёшь всё, что видишь. Тут я шевелюсь, он понимает, что палится, и чешет дальше.
Или ещё: гружу дрова в машину, ни от кого не прячусь, сумерки. Двое подростков с лопатой начинают копать обочину прямо у моего участка. Меня поражает, что они нисколько не стесняются моего присутствия, будто меня нет. В темноте не видно, что они кладут в яму. Закопали, собрались уходить.
— Что закопали? — имитируя шутливый тон, спрашиваю я.
— Рельсу, — отвечают подростки, — закопана хорошо, не откопаете.
Рельса там или что ещё, я проверять не стал. Может, и зря, но закопай они там хоть труп — думаю, мгинской полиции не было бы дела.
После ролика о малуксинских жителях чего только мне не писали. Какие-то армяне из Нагорного Карабаха, малуксинские резиденты, учат меня жить. Мне это не нравится, честно говоря: где Нагорный Карабах, и где я. Стал более благожелательно посматривать на питерских азербайджанцев. В целом, была только одна комментатор из местных жителей, частично признавшая мою правоту, и один переехавший из СПб сварщик, которые не гнали в комментариях ненависть. Для остальных ролик попал в точку: уголовники, невоспитанные, воры и так далее.
Минувшей осенью ездил на участок напилить дров. Смотрю, вдалеке по Карьерной идут две тётки. Я уже на большом расстоянии вижу, по походке, что они меня бесят: походка у них праздная. Терпеть не могу праздных людей, особенно в сельской местности: там теоретически не может быть времени ничего не делать, всё посвящено хозяйству. Вожусь в кустах, они за листвой равняются с участком и слышу их праздный разговор:
— Да он говорит там в интернете, что тут за люди в этой Малуксе, и я и в разных местах был, и нигде такого нет, и чёрт те что…
А думаю, вот и успех у целевой аудитории. Вот кто мне дизлайки ставит. Типичные праздные местные люди.
От Малуксы до Рыбацкого час не электричке; можно работать в СПб, но делают это немногие. Тут есть. где воровать. Лесничество, например. Мог бы посоветовать местным работать над воспитанием, но это совершенно бесполезно: воспитание — это врождённое.
У меня за жизнь было несколько котов, и все они были очень разные по характеру; все они были взяты от матерей в грудном возрасте, и не успели от них сознательно ничего усвоить. Но, подвальный кировский кот демонстрировал вершину такта, ума и деликатности; породистый персидско-ангорский — не особо; полупородистый из Разметелево — был борзый, хотя и душевный; а кот из коттеджа местного кировского олигарха был бездушным, невоспитанным и нетактичным. Пребывание в среде моей семьи никак не влияло на их характер на протяжении всей жизни; из этого я делаю вывод, что деликатность и такт — вещи врождённые.
В Кировске Ленинградской области есть улица — Бульвар Партизанской Славы, или БПС, по-народному. Улица узкая, по ширине как 2 автомобиля, то есть позволяет разъехаться встречным.
На Бульваре Партизанской Славы есть Сбербанк, единственный в Кировске. Отделение очень посещаемо, только там можно круглосуточно потупить у банкоматов, или некруглосуточно у операторш — делая с ними то, что делается нормальными людьми дома со смартфона или компа, ну ладно. Большинство ведь просто снимает и кладёт наличные, совершенно искренне. Отделение неплохое.
Напротив отделения Сбербанка, через дорогу — парковка на 150 автомобилей. В выходной день большинство мест пустует. В будний парковка почти заполняется к позднему вечеру, но всё равно мест достаточно. Я посещаю Сбербанк 1-2 раза в неделю, и останавливаюсь на этой парковке.
Однако же, многие кировчане всегда найдут, как продемонстрировать умственную отсталость. Они игнорируют парковку, и ставят автомобили на проезжей части, полностью блокируя одну полосу движения. В выходные дни из-за этого нередко случается пробка. Едешь со стороны Ладожской улицы, становишься и пропускаешь встречные машины. Иногда очень долго. Однажды меня заколебало так стоять и ждать встречных, которые тупили через одного, я выехал на их полосу и понёсся очередному тормозу, осознающему свои права, очень быстро в лоб. Перед самым его капотом я вильнул ещё левее и объехал его по газону, через снежный вал. Да, я так езжу. Не нравится — пиздуйте с этого сайта. Один комментатор тут ёрничал про мой Уаз Патриот — мол, предел мечтаний. Да, предел мечтаний, потому что такие люди вокруг. Нет смысла иметь BMW, будешь не ездить, а всё время в кого-то упираться. УАЗ хотя бы позволяет объехать по газону.
Вообще, кировские водители тормознуты и осторожны — много пьяных, и сказывается разница доходов с Петербургом. Многие берегут машины, думая, что они от этого дольше не сломаются. Лучше вообще не иметь автомобиля, по-моему, чем беречь его, молиться на него и надрачивать, но это вопрос опять же умственной отсталости.
Никто не проколет шины этим кировчанам, игнорирующим правильную парковку; никто не потычет их носом, куда надо парковаться; никто интеллигентно не выразит своё фи. В городских пабликах и форумах будет о чём угодно, только не об этом. Такие люди.
Про этот кейс я записал как-то ролик на youtube, он эмоционален и тема не раскрыта, как и у всех моих роликов, но всё же:
Это стихотворение я пихал раньше и во вконтакт, и в ЖЖ; на этих платформах, как можно догадаться, ничего не индексируется, и я не могу найти свой текст поисковиком по названию или кускам текста. В этом стихе всё правда — это буквальная зарисовка обсуждений из вконтактовской группы, посвященной памяти человека, которую я лично не знал, но наверняка неоднократно видел. Много лет мне не давали покоя мысли о девушке, про которую сказано в конце заметки про теодолитный ход. Она ушла от нас и вскоре вышла замуж за человека курсом младше. Лет через десять, пощёлкивая по профилям вконтакте, я вспоминал людей с того курса, смотрел фотки времён учёбы. Нашёл эту группу, где студенты-биологи курсом младше меня оплакивали однокурсницу и хотели создать сайт её памяти. Обсуждения меня поразили. Люди с понтом трепали языками, и ничего не делали. Это продолжалось год, два, три и далее. Группа называлась «Памяти Галки»; она провисела в таком виде почти 10 лет, сейчас я её найти её не могу, а родственную группу закрыли. Но уж, поверьте мне на слово и на этот раз. Всё правда, даже про Дятла и однополые браки — он действительно их активно защищал на форумах, в заметках и везде. Почему текст в рубрике «Наука»? Да потому что это про учёных! Половина упомянутых птиц давно с кандидатскими степенями. И это главнейшая черта и прерогатива позднесоветских и российских учёных — трепать языком и ничего не делать.
О сайте памяти Дрозда
Дрозда любили многие вокруг. В нём было притягательное что-то. Ему и Дятел — кум, и Перепелка — друг, И Цапля из соседнего болота Нет-нет, да и приветливо кивнёт. Он жил, творил, любил, куда-то мчался Но как-то раз трагически скончался: Удар, несчастье, прерванный полёт.
Друзья, конечно, в шоке — ну и ну, Был Дрозд — и нет. Стена ВКонтакте плачет. Все пишут, кто-то чувствует вину, Накапсил САрыч: «ПАМЯТЬ ВЕЧНАЯ ЕМУ», Да, есть что вспомнить, так или иначе… И тут пробило Дятла: «Быть сему, Ребята — мы должны не пожалеть труда, И сделать сайт — конечно, памяти Дрозда».
— Прекрасная идея! — все орут. В головках птичьих сразу перспектива: Вот сайт, там много фоток, креатива, Цитаты, тексты, тэги — так и прут, Да баннеры трагически мерцают. И в память о разбившемся Дрозде, ВКонтакте создается группа, где Его друзья идею сайта обсуждают.
— Сайт должен быть на эдакой платформе, — С умом вещает тихий Козодой, — Чтоб графика и всё такое — в норме, Чтоб глюков не было, чтоб интерфейс простой. — Нет, надо так, — советует Щегол, — Чтоб каждый, кто на этот сайт зашёл, Дизайну и контенту умилился. — А где контент, однако? — Лебедь взвился.
— Нам надо выбрать имя для домена, — Сказала Сойка, — варианты есть, Сейчас придумали имён мы целых шесть — От «Дрозд-инфо» до «Песня чёрной птицы», Хотя, похоже, заняты они… Но имя надо выбрать непременно. Проголосуем? Как не поверни, Без имени идея тормозится.
Итак, — отстукал Дятел, — что у нас, («Итак» он стёр и написал «And now:»), Должны открыть мы эф-ти-пи для Павы, (Верстать, однако, вызвалась она — Задача не особенно трудна), Сайт будет крут, заделаем на раз, Подумать с эс-кью-эл и пи-эйч-пи, Ну и вообще, друзья, аш-ти-ти-пи…
Поглядывает Цапля из болотца: Работа как-бы вроде-бы ведётся, И Дятел, отдавая дань Дрозду, Задачи ставит с префиксом «to do:». Однако — цигель, долго ли нам ждать? Народ устал и сайта он желает. Синица стала робко щебетать: «Ребята, кто сверстает? Кто сверстает?»
И что в итоге. Страсти улеглись. Друзья куда-то тихо разбрелись. Дрозд года три уж канул в Лету, Вокруг всё та же ерунда, А сайта памяти Дрозда, Как можно догадаться, нету. Да ну и что. И ладно. На хрен сдался. Сойдёт и так; ВКонтакте-то остался.
А Дятел где? Не очень-то и плакав, Особо и не помнит о Дрозде — На форумах, в заметках и везде Стучит о пользе однополых браков.
Все знают слово «негодование». Если по-школьному, или по-научному, разобрать это слово на части, то кажется очевидным: «не» — приставка, «год» — корень, «ов» и «ан» — суффиксы, «е» — окончание.
А вот фигушки!
Загляните-ка в словари, написанные доблестными филологами!
Корень слова «негодование», какой бы вы думали, по официальной науке, а?!
Корень, который не стесняются публиковать — «негодова».
Когда мы работали в Ейском районе Краснодарского края, приехавший из Москвы инженер Саша Рогозин обратил наше внимание:
— Вы заметили, что местные говорят «не годА»? «Не годА себе»?
Я действительно не обращал на это «не годА» внимания, поскольку звучало оно настолько естественно и отполированно, как наше «ни херА» или аналогичное. Саша был внимательнее.
— Сегодня я слышал фразу «Какого годА ты это сделал?».
Теперь мы стали внимательнее слушать речь станичников.
«Не годА», «не годА себе», «какого годА» употреблялись в их речи ровно так же часто, как в нашей «ни фига», «ни хрена», «какого хрена» или аналогичное. Это не было что-то локальное, так говорили ВСЕ. Мы работали в станице с населением четыре тысячи человек, и за полтора года пообщались почти со всеми.
Мы обсуждали между собой, что такое «год». Я съюморил, произнеся при обсуждении фразу с доллара «In God We Trust». Это было оценено с точки зрения юмора, но и с точки зрения филологии это, как мне кажется, верное направление для анализа.
«Не годА», «не годА себе», «какого годА» употребляются жителями станиц Ейского района безусловно в контексте негодования. Я уверен, что если бы хоть один сраный филолог посетил за годы советской и постсоветской власти или Краснодарский край, или Ростовскую область, он констатировал бы данный факт и описал бы его.
Гугля на эту тему, я не нашёл ничего, кроме корня «негодова» в словарях.
Однажды я купил в книжном магазине СПбГУ книгу, опять же издательства СПбГУ, сделанную кафедрой славянской филологии СПбГУ. Книга называлась «Учёные — молодым славистам». В ней «учёные» с кафедры славянской филологии доказывали, что слово «медведь» происходит не от сочетания слов «мед» и «ведать», а от сочетания «мед» и «есть» через связку «в». Как они при этом объясняют украинское слово «ведмедь», можно только гадать, но то что ни автор, ни редактор, являющиеся специалистами по СЛАВЯНСКОЙ филологии, не имеют представления о других славянских языках, кроме русского — это очевидно. Однако, они почему-то знают литовский: в этой же книге они рассказывают о недопустимости выведения слова «колобок» из составляющих «коло» (круглый) и «бок», а возводят происхождения колобка к литовскому слову kalbaks, что в переводе означает… «ломоть ржаного хлеба».
Вы понимаете, какую тему я хочу поднять. Российские учёные не работают «в поле», причём не работают в поле и те, кому там работать положено (об этом в следующей заметке из серии «Имитационные науки» про биологию). Они сидят в кабинетах, читают иногда лекции. Формат получения информации в виде лекций имел доказанную эффективность 5% (самую низкую) ещё до поголовной информатизации и цифровизации. Сейчас это — 0%.
Но, эти люди получают зарплату из госбюджета. И мне кажется, они не должны её получать.
Вы скажете, что какой-нибудь Ротенберг ворует больше, чем зарплата тысяч учёных. Я не видел Ротенберга и не знаю, за что он получает деньги. Но учёных я видел, жил среди них, учился шесть с половиной лет в СПбГУ. Это было самое мразотное общество из всех, через которые я прошёл в последующей жизни. Общества строителей, охранников, колхозников я не назвал бы мерзкими. А сообщество учёных назвал бы. В каждом обществе есть изгои, которые лучше остальных. Про них я тоже буду писать, как про Дмитрия Брониславовича Малаховского, например.
Но больше — про мразоту. Потому что её там количественно больше.
