Метка: работа

Тараса Бурмистрова убеждает Иван Васильков, что сама работа охранником (когда сторожишь что-то, сидя в помещении) предполагает пьянство, поэтому на этой работе надо пить, и как на ней не пить. У меня большой опыт работы охранником, и конечно насчёт пить на работе это не так, большинство не пьёт и правильно делает, потому что пьянство это единственное, за что могут враз уволить охранника. Да и не хочется в целом выпить на такой работе, пьёшь обычно от физической усталости или от счастья, а в охране ни физической усталости, ни счастья.

Охранять строящиеся корпуса СПбГУ в штате ЧОП “ОП “Кираса””, принадлежавшего покойному брату покойного Черкесова, который потом ФСКН возглавлял, я начал еще весной 2001 года. До декабря в “Кирасе” работал, объекты были интереснейшие: стройка в ПУНКе, медцентр “Профессор” на Чайковского (там такие армяне махровые его держали), шинные магазины “Хорошие колёса”, которые только недавно совсем накрылись, и “Невский рынок”, как венец карьеры, про который я писал отдельно, где были Магомед, Расиф и предатель Станкевич.

Красный магистерский диплом на биофаке СПбГУ я получил 7 декабря, а 9 декабря вышел на смену в новый ЧОП – ОП “СТАФ”. Зарплата там была ниже, чем у Черкесова, но не было всяких нюансов, и она была полностью белая. Сразу посадили меня на объект “Некрасовский телефонный узел”, и до сентября. На вертушке пропуска проверял, очередь клиентов регулировал, да много чего. На НТУ, как говорили, к охранникам присматривались, потому что начальства группы объектов тут же сидело. И, когда в сентябре 2002 поступило распоряжение отобрать “самых лучших” для нового объекта – офиса RBI Э.Тиктинского, в этих лучших попал и я.

Охрана офиса RBI это огромный пласт моей жизни, 2,5 года. Да, всё это время я искал какую-то более престижную и денежную работу, чем охранник. Но, ничего не срасталось. В конце 2004 года я закончил курсы по специальности “мастер отделочных работ”, и с курсов получил направление на стройку в Евросеть.

За все годы работы в охране на смене я никогда не пил, и друзья мои не пили, вообще пьющих были единицы, и их увольняли. Репутацию я себе заработал совершенно непьющего, хотя выпить всегда любил, но не на работе.

Увольнение же из охраны, добровольное конечно (пригласили в Евросеть рабочим в штат), вышло весьма громкое и комичное, связанное косвенно с пьянством.

Наш охранник Валера искал пути подработок и в отпуске поехал в Брянскую область, на стык трёх границ,, что-то мутить с таможней. В Брянске Жигули “двойка” с Валерой-пассажиром влетела ночью в стоящую фуру. С Валеры слетели ботинки. Однако, несмотря на этот верный признак, Валера провёл в больнице всего неделю, и вернулся в СПб. Не дожидаясь своей смены, он явился с бутылкой водки и сказал, что у него второе рождение.

Хотя все мое отношение к питью на сменах знали (я был старшим смены, старшим по объекту, и пьяниц гонял), Валере по такому поводу отказать я не смог. Выпить планировалось в небольшом фойе, во флигеле RBI на набережной Робеспьера, где потом был музей кофе. Валера пошёл расставлять стаканы.

А я, по косвенным признакам, знал, что в этом фойе стоит скрытая видеокамера. Пока Валера расставлял (бутылка на столе еще не появилась), я ходил вдоль стены, пожёвывая жвачку, и рассматривал финишные гвоздики в листе фанеры. На месте одного из гвоздиков оказалась дырка. Я вынул изо рта жвачку и залепил эту дырку.

Смотрящий за скрытыми камерами был сотрудник RBI, Лёха Дементьев из Белоруссии. Он был распиздяй, поэтому скандал поднялся дней через восемь. Это видео, где Валера расставляет стаканы (бутылка так и не появляется), а я хожу жую, а потом темнота – камера залеплена жвачкой, – это видео крутили в ОП “СТАФ”, с одной стороны официально выражая возмущение действиями охранника, то есть меня, с другой стороны хваля за находчивость и способность к обнаружению скрытого видеонаблюдения. Диаметр камеры был 2 миллиметра, и она была углублена в фанеру, в месте стандарной установки гвоздя.

ЧОПу выставили счёт (жвачка разъела матрицу камеры) на 8000 рублей. Мне снизили премию на 3000 р., и всё. Но, это было первое в жизни снижение премии, я изобразил негодование и гневно уволился. Охранники были на моей стороне – их возмутило, что за ними скрыто наблюдали. Один из них, тоже непьющий Олег, уволился в знак протеста.

В общем, пить в охране не то что необязательно, вопреки советам Ивана Василькова, но и не нужно совсем – там всегда можно найти мирное занятие, вплоть до вышивания крестиком на посту. Это у нас ещё интернета не было! Бумажную прессу читали. С интернетом работать охранником гораздо легче.

Вспоминаю начало нулевых годов, когда попал на рынок труда, и что там происходило.

Огромное количество молодёжи годов рождения с 1975 по 1985, когда рождаемость была высокая, хотели работать на престижных работах и достойно зарабатывать. Это была основная мотивация, и советское воспитание о поднятой целине, Павке Корчагине и прочем самоубивании – ради великого государства рабочих и крестьян, прихода коммунизма – уже не работало, государство об этом не просило, а коммунизм не пришёл наверняка и точно.

Все 90-е годы закрывались заводы и разваливались колхозы – а то, что открывалось вместо развалившегося, организовывалось по современным технологиям и требовало значительно меньше людей.

Вместе с тем, росла доля молодёжи с высшим образованием. Из нашего школьного выпуска 1995 года поступило в вузы 96% выпускников. Фетишизм советских людей в отношении высшего образования имел оправдание ещё годах в 50-х, от силы в первой половине 60-х, когда специалист с высшим образованием был более-менее редок, подготовлен на совесть, получал более-менее нормально, а на стипендию аспиранта можно было прожить с семьей. Уже в 70-х высшее образование перестало быть ценностью само по себе, а годилось только для действительно способных людей, которых было меньшинство. Однако, советские мамки продолжали мечтать о высшем образовании для своих совершенно непригодных к образованию чад. В результате было наклёпано огромное количество негодных не только специалистов, а и преподавателей, и научных кадров, которые к 80-м стали полностью доминировать в системе образования и науки, продолжая продуцировать себе подобных, то есть преимущественно негодных, и до сего дни.

К нулевым годам ни на заводы, ни поднимать целину молодёжь была не нужна, потребность в кадрах в промышленности и сельском хозяйстве резко сократилась. Стала развиваться стройка, но туда образованная молодёжь идти не хотела, потому что их науськивали советские мамки: “Для того ли ты получал высшее образование, чтобы кирпичи класть!”. Поэтому, вместо нашей молодежи приходилось завозить мигрантов.

Так кем работать-то? В науке и образовании работа не пыльная, но платят мало. Бюджетникам вообще тогда платили мало. Требовались, более-менее, водители. Но опять же, “Для того ли ты получал высшее образование, чтобы баранку крутить?”.

В общем, шли они все в менеджеры. Целая страна менеджеров. Сам, не буду скрывать, тоже на таких должностях года три поработал, но уже в возрасте за тридцать, потому что не было другой работы, а стройку перестал физически тянуть с необходимой скоростью. Противно было жутко, менеджером себя ощущать. Понимать, что ничего не производишь, никакого материального результата от себя не оставляешь. Зато родителям радость: соседям рассказать, что сын не охранник, не работяга на стройке, а менеджер. Если смотреть, из какой работы в жизни больше чего вынес, то в плане взаимоотношений с людьми это работа охранником, а в плане практических навыков работа строителем, отделочником и рабочим. В плане взаимоотношений с растениями, конечно, работа агрономом.

В общем, конкурировать за рабочие места со сверстниками в нулевых было бесполезно: побеждал тот, кто больше о себе наврёт, и наглее себя ведёт. Сейчас очень радуюсь, что для меня такие времена позади: со спокойной совестью лучше умру с голоду, чем пойду на любую наёмную работу.

В 90-х был провал рождаемости, и 20-летним в 10-х годах стало проще,чем нам. В нулевых был рост рождаемости, поэтому нынешним 20-летним уже не очень. Ну, а через 20 лет молодёжи совсем просто будет, наверное. Если в войне с роботами полностью уничтожат роботов.

Потом, возможно ещё при Дурове, функция “Заметки” из ВКонтакте исчезла или спряталась, а я в 2007 году вовсю писал заметки ВКонтакте, первой своей соцсети (ЖЖ был очень тяжёл по трафику, примерно вдесятеро – дебильные программисты, а мегабайты были платные). Осенью 2007 года помню, опубликовал заметку “Лопата forewer”.

Тогда я работал рабочим на стройках, но общественное мнение диктовало, что надо найти работу “интеллектуальную”. Закончил курсы сметчиков. Среди строителей ходили слухи, что сметчик получает 10% от сметы. Как раз тогда Фонтанка опубликовала смету на питерскую дамбу – 4 млрд. долларов, что ли. Я понял, что 400 млн. долларов мне не помешают, и пошёл на сметчика. По окончании курсов дал объявление на Авито, что ищу работу, зарплату хочу 18 т.р. в месяц (на стройках я получал 25, но интеллектуальная работа, в моем понимании, должна была стоить дешевле).

По объяве сразу стали звонить и приглашать. Первым местом была контора сына тогдашнего вице-губернатора Виролайнена, которая являлась монополистом по горизонтальному бурению. Меня провели по офису и познакомили со всеми сотрудниками. Надо сказать, до этого я работал охранником в офисе RBI, и эти офисные жители с зарплатой впятеро-вдесятеро больше, чем у меня, казались небожителями. И тут предложили войти в их компанию на равных. На следующий день я должен быть приступить к работе, но решил не идти.

Вторым местом была компания, располагавшаяся в квартире на Фурштадтской. В квартире была ванная, кроме меня в “офисе” находилась только одна молодая женщина, которую я сразу заинтересовал, директор же набегал временами. Я провёл там день, прошёл испытательный срок, на следующий день должен был выйти на работу. Но, решил не ходить. Молодая женщина оборвала мне телефон, но я не брал трубку. Кстати, из конторы Виролайнена не звонили вовсе, когда я не вышел.

Далее я объявление с Авито убрал, списал расходы на образование в убытки (курсы были платными, и я брал на их оплату кредит) и вернулся на стройку шпаклевать стены и махать лопатой. Я понял, что не могу работать в офисе и с офисными.

Спустя годы я завёл свою фирму, которая сейчас потихоньку загибается (весенние заказы определят будущее), но организовал работу крайне специфически, ничего похожего на офисный труд даже для меня, директора.

К чему я это начал, в последнее время меня буквально за шкирку запихнули поработать в иностранную компанию, где менеджмент молодёжь 20+. Планёрки, видеочаты, вся эта англоязычная терминология. Надо что-то умное вякать на планёрках. Это для меня крайне трудно. Всё-таки, работа в команде предполагает определенный склад психики. У меня такого нет начисто. И в 2007 году не было.