Метка: река

У доктора Комаровского с Украины (вот уж персонаж, притча во языцех, он ещё в далёком 2007 году нас, антиваксеров, шеймил: продажный врач, я бы охарактеризовал, поэтому и деньги у него водятся) есть на ютубе канал о путешествиях. Там один из роликов про место впадения Псла в Днепр (как я недавно писал, правильно будет не “Псла”, а “Пслы”, и находятся тому всё новые подтверждения, например будет ниже), Комаровский дроном летает над плавнями. Наверное, сейчас затоплено место бывшего там Псельского городка.

“Когда в январе 1557 года к Исмаил-бию отправилось очередное русское посольство, то оно повезло ногайскому династу послание Ивана Грозного. А в том послании царь сообщал «Смаиль-князю», что «государя нашего дорога найдена х Крыму Днепром, и та дорога добре добра. Возможно ею государю нашему всякое свое дело над Крымом делати, как хочет». Теперь дело оставалось только за взаимной договорённостью о походе против Девлет-Гирея.

О серьёзности планов Ивана свидетельствует и тот факт, что по зимнику на Псел, туда, где Матвей Ржевский по весне 1556 года строил свои струги, были доставлены необходимые материалы и к весне 1557 года был возведён «на Днепре на устьи реки Пслы» Псельский город. Впервые он упоминается в письме Сигизмунда II Девлет-Гирею в мае 1557 года, а первая запись о назначении туда воевод в русских разрядных книгах датируется 7066 годом, то есть 1557–1558 годами. Эта крепость должна была сыграть роль передовой базы для русских войск, которым предстояло действовать на Днепре. Псельскому городу, похоже, отводилась та же роль, что и возведённому в своё время Василием III Васильсурску. Ну а Свияжском в этой «пьесе» должен был стать укреплённый городок Вишневецкого на Хортице, на самых что ни на есть ближних подступах к Крымскому юрту. Да что там на подступах — в собственно владениях хана. Во всяком случае, именно так расценил эти шаги московского государя Сигизмунд II, выражая обеспокоенность возведением этих крепостей в письме своему крымскому «брату». Здесь, кстати, стоит заметить, что в Вильно рассматривали низовья Днепра как свои владения. Появление здесь русских служилых людей было воспринято в литовской столице весьма неприязненно — вплоть до того, что литовские «полские» казаки получили указание учинять всякие шкоды московским ратникам и препятствовать их закреплению в тех местах.”

В заметке про Бежаны я собирался разведать места в сторону Муравейно, и вот в минувшую субботу это получилось сделать. Вылазку планировал на будни, что повышало бы шанс на спокойный отдых, но на воскресенье появились дела на Мшинской, поэтому в два часа дня субботы я выехал из города.

Пробка на гатчинской объездной, пробка из-за ДТП в Выре, в начале пятого уже еду по дороге Толмачёво-Осьмино. Съезд на Муравейно через пару километров после съезда на Бежаны, и если последний обозначен указателями с обеих сторон дороги, то съезд на Муравейно никак не обозначен, разве что знаком “примыкание второстепенной дороги справа”.

Дорога по лесу сухая, но ухабистая. После сосняка уходит в низину, с противной лиственной порослью, пересекает нефтепровод и вскоре выходит к берегу Луги. Направо по берегу дороги нет, сразу овраг. Налево пошла дорога вдоль реки. На большинстве карт эта дорога проходит мимо паромной переправы, пересекает водную преграду в виде старицы (как пересекает, интересно?), и идёт по левому берегу Луги в сторону Вяза, теряясь на полпути до этой деревни.

Я продумывал запасные варианты на случай, если не удасться форсировать старицу, поглядывая на возможные места остановки на берегу. Везде высокая трава и крутые обрывы, лодку не спустить. С другой стороны, обнадёживало найденное на youtube видео 2011 года с названием “Вдоль р.Луга. Муравейно”, где форсируют предположительно эту старицу по сухому настилу из горбыля.

Меньше чем через километр, справа – паром на Муравейно, люди, контейнер и гаражи. Еду дальше. Вот и спуск – да, выход в реку из старицы щедро засыпан деревом, причём не брёвнами, а горбылём. В дальнейшем дорога на многих участках будет отремонтирована таким же образом. Поскольку она явно не на балансе Лужского района, и дорогой не является, то какие-то частные дядьки привозили сюда горбыль за свой счёт. Осознавая это, я всё время напрягаюсь и озираюсь: многократный опыт показывает, что вложение в общественное формируют у человека ощущение собственности на это общественное. “Слышь, паренёк, мы тут асфальт за свои деньги ложили, а ты тут машину ставишь. Да похуй, что это твой подъезд. Мы тут асфальт за свои деньги ложили” – это я слышал в разных вариантах неоднократно. Я так и ждал, что из кустов выйдет мужик, махнёт рукой, чтобы я остановился, и скажет: “Слышь, ты чё тут едешь? Мы тут горбыль за свои деньги ложили”. Но, из кустов никто не вышел, да и были они, в основном, с одной стороны – дорога идёт прямо по краю обрыва над Лугой, иногда в опасной близости от края.

Периодически дорога уходит в лес, а потом выходит на открытое пространство, которое называют поймой, но это неправильно. Пойма – это то, что хоть когда-нибудь заливается при половодье или паводке, а лужская пойма между Муравейно и Вязом не заливалась с незапамятных времён, это не Толмачёво. В “пойме” растут вязы с диаметром ствола больше метра, им лет по 300. Хватает и красивого разнотравия, когда-то здесь косили – поэтому это ещё не лес.

Легковая машина тут не пройдёт, даже по сухой погоде. Встречаются ямы с непросыхающей грязью, очень неприятные перепады высоты, где нужны короткие свесы. Впрочем, Дастер скорее всего пройдёт, если аккуратно.

Вскоре, километрах в двух от парома, появился прокатанный в траве съезд с дороги в сторону реки. Пройдя по нему пешком, я обнаружил отличный пляж, удобный для спуска лодки берег, остатки кострищ и место для стоянки машины. Решил, что этого мне хватит, и не стал продолжать двигаться в сторону Вяза по основной дороге; лучшее – враг хорошего. В целом, это оказалось правильно – далее к реке было не более двух сьездов, и оба хуже моего.

Со стоянкой сейчас своя беда – если горбылёвую дорогу я миновал и мужик из кустов за мной бы уже вряд ли гнался, то какой-нибудь инспектор или активист по надзору за водным кодексом в любой момент мог бы нагрянуть и померять расстояние от машины до уреза воды. А для Луги это вроде бы 100 метров – ближе машину ставить нельзя, вне дорог с твёрдым покрытием. Поскольку свою я поставил метрах в двадцати, дамоклов меч штрафа от природоохранных беспредельщиков висел надо мной всё время пребывания.

Ещё большим дамокловым мечом были всякие рыбнадзоры и ГИМСы. Последний мог спросить документы на надувной “Викинг” и наличие спасжилета, который хоть и был у меня с собой, но носить его совсем неудобно. Рыбнадзор, по отзывам на форумах, потрошит у лужских рыбаков рюкзаки, обшаривает машины в поисках запрещённой рыбы и орудий лова. У меня было 4 спиннинга, но в качестве оснастки я захватил кучу китайских кормушек с сетками. Уловистость этих кормушек, судя по видео от простых мужиков с youtube, должна была впечатлить. Кроме того, у меня был полный рюкзак моих любимых орудий лова, которые заставляют трепетать инфантильных членов “Питерского клуба рыбаков”.

Помимо дорожников-горбыльщиков, гимсовцев и рыбинспекторов, самым главным стрессирующим фактором было ожидание того, что на этот милый пляж приедет кто-нибудь ещё. У меня ещё не было ни одной вылазки на природу без этого: ты находишь пустое нормальное место, становишься на него лагерем, и только обживёшься – приезжает кто-нибудь ещё и ставит палатку рядом с тобой. Для того, чтобы так сделать, в моём понимании, надо быть долбоёбом. Мне бы никогда не пришло в голову встать рядом с кем-то: я бы искал место всё светлое и тёмное время суток, проехал бы десятки километров – но нашёл бы такое, где я был бы один. “Всякий сброд чрезвычайно общителен”, как любит повторять моя мама, цитируя Шопенгауэра.

И наконец, в сети проскакивают отзывы о неприветливости муравейнинцев, об их прямых заявлениях о нежелании видеть у себя чужаков. Например, я живу в деревне в Кировском районе Ленинградской области. У меня соседи с двух сторон. С одними я здороваюсь кивком головы, с другими не здороваюсь вообще. Больше я в деревне знаю НИКОГО, а там 384 домовладения. И мной никто не интересуется, по крайне мере видимо. Вот это – нормально. В таких же местах, как Муравейно или Бежаны, все друг друга знают. Наверняка все друг с другом здороваются. Поэтому я не смог бы жить в этих деревнях – не могу здороваться или общаться, когда не хочу. А не хочу, в общем-то, всегда.

Накачка лодки, сборка пола занимает час. В “Викинге-340” самое сложное – засунуть стрингеры, скрепляющие три из шести фрагментов фанерного пола. Мотор я не брал – во-первых, дополнительное привлечение внимания, во-вторых, мне явно нужна физическая нагрузка в связи с лишним весом. Когда я только купил эту лодку, в собранном виде я мог перенести её на плече. Последние три года я уже не могу её поднять – только волоком. На Ояти приходилось буксировать её машиной, без транцевых колёс.

Пока собирался, меньше чем за 2 часа проехало 3 моторки – одна проползла в сторону Муравейно, с хилым двухтактным движком, и две казанки прошли с интервалом в час в сторону Вяза, обратно они в этот день не возвращались. Оценив интенсивность движения, я решил, что втихаря мне тут будет не половить. И ошибся – с шести вечера больше лодок не было. В шесть отплыл в сторону Вяза и я.

Два спиннинга одновременно мутить не стал, поставил в держатель один “крокодайл” и повесил воблер с заглублением 2 метра. Даже если идти посередине реки, на Луге часты отмели или топляк – воблер периодически цеплялся, но не наглухо. Забегая вперёд, на 16 километров пробега по реке на вёслах, с разными воблерами, улов на этот способ ловли в Луге – полный ноль, как и в прошлом году в Бежанах. Это немыслимо, например, для Новоладожского канала – там любой дурак на километр пробега поймает хотя бы окуня или щурёнка непищевого размера.

Луга между Муравейно и Вязом отличается от Луги в районе Бежан: расход воды в ней теоретически больше не становится, значимых притоков нет, но при этом появляются широкие участки, в целом река становится шире. Хотя, как раз напротив моего пляжа было ровно 30 метров – аномально узкое место, но якорь мой с трёхметровым тросом нигде не доставал дна. У пляжа было обратное течение, а у противоположного берега – мощная глубокая струя.

Вскоре MAPS.ME показал, что я добрался до крайних домов Вяза. Если будете гуглить про эту деревню, там в выдаче какой-то “умный” кабинетный краевед, идеально соответствующий описаному образу псевдоучёного из “Имитационные науки. Филология“, рассуждает о происхождении названия “Вяз”. Мол, вязов там нет, поэтому название произошло от слова “вязило”, то есть болото. Есть там вязы! Ещё какие, многовековые! И не образуются так слова: не “х…й” от слова “х…йло”, а наоборот! Деревне Вяз еще в 1500 году было бог знает сколько лет, и тот, главный вяз, уже давно утрачен – он не живёт 1000 лет, как дуб. Вязы там есть, а вот с болотами как раз проблема. Как и с краеведами-долбоёбами.

Интернета от Мегафона у меня на пляже уже не было, а ближе к Вязу пропала и сеть вообще, поэтому навигатор только офлайновый. Поскольку моя стратегия – не привлекать внимания, заплывать глубоко в Вяз я не стал, и развернулся. Теоретически, я находился в районе урочища Растишино и в месте впадения Растише(и)нского ручья. В сумерках никакого ручья я не заметил. Вообще, эти названия – Растишино и Растиши(е)нский – словно бы вымараны из поисковой выдачи, найти нельзя практически ничего, кроме Викимапии.

Было около восьми вечера, и по дороге обратно надо было выставить мои любимые орудия лова. Между Муравейно и Вязом, кстати, по левому берегу встречаются небольшие заросли кувшинок – их отсутствие меня удивило на бежанской рыбалке. До темноты я поставил 4 штуки – 40, 45, 60 и 65 мм, в расчёте на трофей, в перспективных местах – у поваленных деревьев, у кувшинок. Я только теперь понимаю, что на Луги трофеи живут в ямах, их просто так не выковыряешь. Но хотя бы лещ какой, а?

Гребля назад немного поднадоела, всё же 2 км/ч течения дают о себе знать, в то время как чистая скорость “Викинга” на вёслах не сильно превышает 4 км/ч. На пляж приехал полодиннадцатого уже в сумерках, пошатываясь, пристегнул к спиннингу китайскую кормушку с сеткой, зарядил варёной сечкой, забросил и прислонил к торчащей из воды рогатине, оставленной доночниками. Пока таскал из лодки вещи, глянул на кончик спиннинга – клюёт; действительно, попалась рыбка весом граммов 100. А я ещё думал, что ячея крупновата.

Ночевал в машине, в зимней куртке и на двое штанов. Несмотря на наличие капюшона с мехом, без шапки замёрзла голова. Ночью было плюс 6, и это 4-го августа. Полнейшая тишина, дороги на Осьмино не слышно вообще, в отличие от Бежан.

Встал около 6 утра. Повторная ходка к Вязу принесла горькое разочарование. Ладно там спиннинг, от него особо и не ожидалось, но все любимые орудия оказались пустыми. Как и в прошлом августе, река производила впечатление неживой. Время до обеда я провёл на пляже, пытаясь двумя донками взять реванш вчерашними снастями – безрезультатно. Маленькая пойманная в сумерках рыбка стала моим единственным трофеем. До часу дня прошло 2 моторки, одна из которых была надувная, и обе опять в сторону Вяза.

В час двинулся обратно. После проезда мимо паромной переправы, в лесу много грибников, стоят машины, попался рыбак с удочками на мопеде. На Мшинской в это время загружали мангал дровами.

Возможно, некоторые будут недоумевать, что это я пиарю в открытом доступе такие заповедные места, ведь сам осуждал подобных ослов в публикации про Старую Малуксу. Во-первых, как справедливо заметил один мой критик, меня никто не читает. Критик этот, кстати, назвал меня безграмотным после ознакомления с моим видео о “хорошем” Вавилове и “плохом” Лысенко; это тот случай, когда невежественный человек кидается в атаку на специалиста и сам не понимает, что делает; уж на Вавилове-Лысенко я собаку съел и весь этот школьный бред про гонения на генетику вызывает тошноту, не более. Во-вторых, поисковый запрос “Муравейно” реализуется в Яндексе от силы раз 100 за год – этой деревней интересуются почти только исключительно местные жители. По запросу “Бежаны” мой сайт давно вверху поиска, и что? Тридцать посетителей за год по этому ключевому слову. Поэтому, дорогие любители уединенного отдыха, можете не беспокоиться. И ревнители спортивных методов ловли рыбы, хоть я и считаю вас глубокими дебилами, но успокойтесь – ихтиофауне урон нанесён не был.