Метка: Старая Малукса

Год назад я выпускал ролик на youtube про Старую Малуксу, который дошёл до целевой аудитории и вызвал закономерную реакцию

В Старой Малуксе, как я уже говорил, много людей с криминальным прошлым и будущим, а также людей с полным отсутствием воспитания. Единственный малуксинский интеллигент, Лев Аникин, жил практически взаперти и старался ни с кем не общаться. Поселился он в Старой Малуксе по банальной причине – дешёвое жильё в пятиэтажках, а у интеллигенции лишних денег нет. Тем не менее, местная гопота добралась и до него. По мнению дочери Аникина, его смерть носит криминальный характер: ”Там и наркоманы ходят по улицам, которые ни за что могут убить, и в квартире несвойственный ему беспорядок был”, – сказала она в разговоре с 47news.

Вот теперь факты: пропавшим Лев Аникин был 10 дней, в квартире дверь открыта, несвойственный журналисту бардак, и лежит он мёртвый в “подлеске за станцией Старая Малукса”, а причина смерти, типа, инсульт. Зашёл в подлесок, умер, и никто его не видит. Листвы на кустах нет, декабрь месяц, и снег не валит – плюсовые температуры. Народу там шныряет много. И так хорошо тело спрятано, что находят его только после недели целенаправленных поисков. Ведь он же не за грибами пошёл в конце ноября, тем более “в подлеске за станцией Старая Малукса” они не растут.

Какая в Малуксе полиция, я уже говорил в вышеприведённом ролике: полиция ближайшая во Мге, и ей некогда. Будь что резонансное – прислали бы следователя из СПб, но смерть старенького журналиста, пусть даже носящая криминальный характер, ни разу не резонансная. Дали ему по голове и оттащили в кусты, забрали ключи и пошуровали в квартире. Рядовая мгинско-малуксинская бытовуха.

Я вырос в Весёлом Посёлке в СПб; у нас одно время гордились Правобережным рынком на Искровском, который занимал, якобы, первое место в Европе по обороту наркотиков. Точка номер один, короче. Наркоманов вокруг было много, и отличать их от ненаркоманов для меня особого труда не составляет. В Старой Малуксе наркоманы есть. На что они живут, если работы в Малуксе нет – а тащат всё подряд, всё, что можно украсть.

Например: стою в кустах на участке, отдыхаю от работы топором; машина припаркована на дороге рядом. Идёт молодой человек с характерным цветом лица и глазами. Я его вижу, а он меня нет, я в кустах. Идёт, ровняется с моей машиной и останавливается. Что он делает, думаете? Высматривает через тонированные стёкла, что можно взять в салоне. А что, тачка стоит без хозяина, у наркомана рефлекс – бьёшь стекло и берёшь всё, что видишь. Тут я шевелюсь, он понимает, что палится, и чешет дальше.

Или ещё: гружу дрова в машину, ни от кого не прячусь, сумерки. Двое подростков с лопатой начинают копать обочину прямо у моего участка. Меня поражает, что они нисколько не стесняются моего присутствия, будто меня нет. В темноте не видно, что они кладут в яму. Закопали, собрались уходить.

– Что закопали? – имитируя шутливый тон, спрашиваю я.

– Рельсу, – отвечают подростки, – закопана хорошо, не откопаете.

Рельса там или что ещё, я проверять не стал. Может, и зря, но закопай они там хоть труп – думаю, мгинской полиции не было бы дела.

После ролика о малуксинских жителях чего только мне не писали. Какие-то армяне из Нагорного Карабаха, малуксинские резиденты, учат меня жить. Мне это не нравится, честно говоря: где Нагорный Карабах, и где я. Стал более благожелательно посматривать на питерских азербайджанцев. В целом, была только одна комментатор из местных жителей, частично признавшая мою правоту, и один переехавший из СПб сварщик, которые не гнали в комментариях ненависть. Для остальных ролик попал в точку: уголовники, невоспитанные, воры и так далее.

Минувшей осенью ездил на участок напилить дров. Смотрю, вдалеке по Карьерной идут две тётки. Я уже на большом расстоянии вижу, по походке, что они меня бесят: походка у них праздная. Терпеть не могу праздных людей, особенно в сельской местности: там теоретически не может быть времени ничего не делать, всё посвящено хозяйству. Вожусь в кустах, они за листвой равняются с участком и слышу их праздный разговор:

– Да он говорит там в интернете, что тут за люди в этой Малуксе, и я и в разных местах был, и нигде такого нет, и чёрт те что…

А думаю, вот и успех у целевой аудитории. Вот кто мне дизлайки ставит. Типичные праздные местные люди.

От Малуксы до Рыбацкого час не электричке; можно работать в СПб, но делают это немногие. Тут есть. где воровать. Лесничество, например. Мог бы посоветовать местным работать над воспитанием, но это совершенно бесполезно: воспитание – это врождённое.

У меня за жизнь было несколько котов, и все они были очень разные по характеру; все они были взяты от матерей в грудном возрасте, и не успели от них сознательно ничего усвоить. Но, подвальный кировский кот демонстрировал вершину такта, ума и деликатности; породистый персидско-ангорский – не особо; полупородистый из Разметелево – был борзый, хотя и душевный; а кот из коттеджа местного кировского олигарха был бездушным, невоспитанным и нетактичным. Пребывание в среде моей семьи никак не влияло на их характер на протяжении всей жизни; из этого я делаю вывод, что деликатность и такт – вещи врождённые.

В Малуксе с этим беда.

Недаром Лев Аникин ни с кем не общался.

Не с кем там.

Читайте также: Что ловится в Старой Малуксе, В каком состоянии дорога до Старой Малуксы, Мой опыт в Старой Малуксе

Иногда, по необходимости зайдя на Авито, мы с женой начинаем читать объявления и не можем оторваться. Не нужен никакой Петросян. Смеяться можно над объявлениями, предмет которых тебе немного известен.

Вот продажа участка в районе деревни Пухолово. Цена завышена раз в десять, при этом указано ИЖС, а на самом деле земля ДНП – агент идёт на прямой обман. Но, не это смешно. Фотографии, которые должны были бы изображать участок, изображают солнечные пляжи совсем в другом регионе России. Вообще, основной смех над объявлениями – из-за фотографий, потому что агенту запрещает его религия фотографировать реальный продаваемый участок. Вы увидите реки и озёра, находящиеся в десятках километрах от участка, фото грибов и ягод из интернета, но только не сканы документов на участок и его реальные фото. Ну очень редко увидите, в 90% случаев – нет.

Вот продажа участка в деревне Берёзовка. Цена ровно в 5 раз выше кадастровой стоимости. Смех начинает возникать при словах об активном развитии деревни, и достигает кульминации при утверждении “От Петербурга на автомобиле 1 час”. Да, агенты расчитывают заполучить покупателей – владельцев гоночных болидов, но гоночный болид не пройдёт дальше Сологубовки, а от Сологубовки до Берёзовки больше 25 километров по дороге и не совсем. От Турышкина до Малуксы, если ходил грейдер, можно доехать за 20 минут. Если не ходил грейдер – за 40-50 минут. А вот от Малуксы до Берёзовки доехать можно только на подготовленном внедорожнике, и то не во всякое время года. Деревня там не развивается, а накрывается медным тазом, в том числе из-за отсутствия ухода за дорогами. Как, например, накрывается Погостье, куда дорога просто заросла и её нет. Но не все же это знают. От Петербурга до Берёзовки на подготовленном внедорожнике – 2 часа ровно, если в тёплое время года и без пробок. Я доезжаю от Кировска до Малуксы на Патриоте за 1 час, если очень тороплюсь. Но, о чём мы говорим, время и расстояние до объекта – это первые два святые параметра, в отношении которых агент просто обязан соврать.

Также, агент обязательно соврёт вам про площадь участка или дома. Агент обязательно соврёт вам при первичном разговоре, что он собственник объекта. Это религия такая – врать везде и во всём.

Недавно к нам в арендуемую квартиру приходили новые владельцы в сопровождении агентши. Агентша бодро принимала звонки: “Да, я сдаю двушку…. Да, я собственник!”. Вот зачем, блять, она говорила, что она собственник? Что ей даст в итоге это враньё?

В 2003 году знакомый позвал меня на подработку в агентство недвижимости “Внештранс”, на Гражданской, дом 20. Люди в агентстве были довольно интеллигентные, что в те годы ещё не было большой редкостью. Сначала мне сказали напечатать объявлений “Куплю квартиру в вашем доме” и клеить их, где мне хочется. За пару месяцев я получил по таким объявлением пару звонков, и оба раза это были агенты – настолько тупые, что не разглядели в моём объявлении агентское. Директор агентства Бондаренко, интеллигентный мужчина в очках, решил дать мне реальный объект, который надо продавать. Это была комната в коммуналке в Металлострое – то есть, фактически, за городом, в Колпинском районе. Я разместил объявление в “Бюллетене недвижимости” и стал ждать звонков. За две недели мне позвонила одна молодая семья, снимающая квартиру в городе, и желающая купить хоть какое, но своё жильё. Про ипотеку, если кто не помнит, в 2003 году народ не знал, её фактически не было. Я съездил за свой счёт в Металлострой, показал комнату, ну и всё. Обычно люди смотрят много вариантов, и объект надо показать раз десять. Если, конечно ты не жулик и не уверовал в религию агентов – врать везде и во всём, брать клиента за горло и не отпускать.

Директор Бондаренко решил разобраться в причине моих неудач.

– Ну-ка, покажите ваше объявление, – сказал он.
Прочитав текст, директор недоумевал:
– У вас написано – Колпинский район. Но ближайшее же метро – Рыбацкое? Значит, надо писать – Невский район!
– Как, зачем? – не понял я смысла обмана.
– Исправляйте объявление.

Квадратный метр в Невском районе стоил процентов на 30 дороже, чем в Металлострое. Люди, читавшие раздел Бюллетеня про Невский район, видели аномально низкую цену, и количество звонков увеличилось. Но, как правило, звонок начинался с вопроса:

– Скажите, где это в Невском районе улица Полевая? Не могу найти на карте.
– Вы знаете, это в Металлострое…

Наверняка сам Бондаренко, давший такой совет, сумел бы обработать позвонившего лоха. Может, он вёз бы его на просмотр, до последнего убеждая, что они едут по Невскому району. Может, он и его сотрудники владели таким высоким градусом НЛП, что сделка бы состоялась – иначе как было объяснить, что сделки у них получались. Но я не владел НЛП и не мог убедить человека, что Колпинский район – это Невский. Для меня это были два разных района, как и для всех, надеюсь, умственно здоровых.

Таким образом я висел во Внештрансе три месяца, ничего не заработав. Директор Бондаренко решил дать мне задание ещё проще – сдать комнату, принадлежавшую сотруднице агентства. Комната была в двухкомнатной коммуналке, где жил дед со своей молодой сожительницей, и этот дед выживал всех соседей. Однако, на меня свалилось чудо – по объявлению позвонила агент с Гончарной улицы, которая хотела найти комнату для четверых тверских рабочих. Мы заключили договор от имени Внештранса, взяли с прораба 4000 рублей комиссии, которую поделили пополам. Звали агентшу – Перинская Валентина Афанасьевна. Свои 2000 рублей я вручил директору Бондаренко, и он отстегнул мне с них косарь – положенные мне, как агенту, 50%. Эта тысяча рублей, забегая вперёд, и была всем моим заработком за полгода работы.

Приближалась встреча нового, 2004 года, и во Внештрансе собрался корпоратив. Пили из пластиковых прозрачных рюмок, которые кажутся обманчиво маленькими. Сидящая справа опытный агент говорила мне:

– Андрей, вы кладите красную рыбу на булку с маслом…
– Нет, – отвечал я, – булкой с маслом я могу и дома наесться, а тут, извините…
И ел красную рыбу без хлеба. Сидящий слева подлый знакомый, приведший меня в недвижимость, после каждой рюмки тыкал меня в бок и шептал: “Андрей, обратите внимание на Татьяну Ивановну”, или “обратите внимание на Марианну”, или “обратите внимание на Галину Николаевну” (это была беременная агентша на последних сроках).

Татьяне Ивановне было скоро 60, но она была стройная, и, видимо, страстная. Жила в коммуналке на Староневском проспекте. Марианна была молодая, но с ней был ещё более молодой кавалер – ботаник в очках. Муж Марианны был отцом того самого ребёнка, сидевшего в беременной Галине Николаевне. А я, честно говоря, был женат и любил свою жену. Поэтому, блевать начал ещё в агентстве. Домой меня провожали Марианна с ботаником. По пути я заблевал ещё и вестибюль станции метро “Площадь Александра Невского”.

После нового года директор Бондаренко выгодных сделок мне не давал. Походив ещё немного на дежурства по понедельникам (надо было сидеть на телефоне и принимать звонки), я потихоньку слился из этой сферы деятельности. Через полгода записался на курсы строителей-отделочников, устроился рабочим, и тогда вот в жизни началась светлая полоса. Об этом в отдельных заметках будет.

На днях я написал в фэйсбуке “Худшие из пролетариев – это не повара и даже не дворники, а, как ни странно, агенты по недвижимости”. Один бывший журналист даже лайкнул эту запись. Почему я это написал? Потому что за прошедшие 15 лет состав риэлтеров изменился радикально. Умерли и ушли на пенсию интеллигентые люди, которые в 90-е вынуждены были пойти в эту профессию. А наводнил её шлак, человеческие очистки, природные жулики без капли интеллигентности.

Никакого труда сейчас нет продать или купить квартиру самому. Не смочь это сделать может лишь совсем, извините, умственно отсталый человек. И вот для таких-то и остались агенты по недвижимости. С кем поведёшься, так тебе и надо.

Старая Малукса – деревня в Мгинской волости Кировского района Ленинградской области. Чуть подальше есть Новая Малукса, с большим – да хрен там, большим, – огромным захоронением, посвящённым погибшим здесь в ВОВ и основанным по инициативе Язова, члена ГКЧП. Если вы читали “Воспоминания о войне” Н.Никулина, про много слоёв трупов на станции Погостье, или известного поэта “Завтра мы возьмём Карбусель”, тоже про много слоёв трупов – это всё здесь, соседние деревни с Малуксой. В Погостье уже не добраться на автомобиле – дорога заросла наглухо. Но люди живут, поскольку ходит электричка до Мги, а во Мге – “Пятёрочка”. Карбусель не существует, но различима из-за сравнительно молодого биоценоза, и деятельности копателей.

Старая Малукса известна своими карьерами, где добывали песок, а потом карьеры потихоньку наполнились водой. Вокруг карьеров на песке образовалась почва и выросли растения. Один мой друг, профессор, доктор наук, делал бакалаврскую работу по почвоведению на почвах Старой Малуксы.

До массового распространения интернета и кредитных авто среди офисного планктона и быдлоты, то есть, где-то года до 2007, в Малуксе были кое-какие достоинства. В карьерах была рыба. Более того, были раки. Берега были в приличном состоянии.

Но, уже в 2007 году, гугля про деревню Пухолово, где нам предстояло строить дом, я неизменно попадал на растиражированную в разных местах ветку форума клуба владельцев Форд-Фокус, где Пухолово упоминалось как транзитная деревня в Старую Малуксу. Офисный планктон разведал Малуксу, и это был конец. “Место нераскрученное, едем так-то и так-то” – вот зачем ты, долбаный очкарик, владелец кредитного Форда-Фокуса, это писал в открытом доступе? Самоутвердиться хотел? Сделать мир лучше? Осёл ушастый.

С тех пор на берегах карьеров – а протяжённость береговой линии старого карьера более 10 километров – по выходным не стало свободных мест для остановки на машине. Вот тупо, ты едешь вдоль берега, но остановиться не можешь – везде быдлан с шашлыком и неизменные Форды-Фокусы (если вам интересно моё отношение к данному типу автомобиля, то я скорее понимаю человека, передвигающегося на ВАЗ-2106 или Москвич-2140, чем на Форде-Фокусе или Солярисе с Киа-Рио. Потому, что если первые – это просто устаревшие автомобили, то второе – это добровольный уход в массовость, и человеку за это не стыдно, а это о многом говорит).

В Старую Малуксу также приезжают на электричках, туристы группами. Горы мусора быстро достигли таких высот, что неизвестные активисты добились установки стационарных биг-бордов с картинками, изображающими свиней и текстами вроде: “Малукса – наша. Её береги. Мусор скорей за собой убери”, или “Не свинтус ты, а человек. Укрась добром свой краткий век”.

Плакаты нисколько не помогали – к концу лета горы мусора были просто циклопических размеров.

Кадастровая стоимость участков под жилищное строительство в Старой Малуксе невелика – около 6 тысяч рублей за сотку. Деревня бесперспетивная, тупик грунтовой дороги (надо трястись по грейдеру 14 километров), поэтому дёшево. В последние годы я жаловался жене, что негде почесать руки, нужен участок с целиной, и чтобы за копейки. Жена и предложила посмотреть на Старую Малуксу.

На первый участок мы подали заявление, надеясь, что никто не заявится на аукцион. Второй заявитель возник мгновенно – его подкинула администрация, хотя покупать он ничего не собирался. А ежели аукцион, то стартовая цена – это не кадастровая стоимость, а рыночная, по результатам независимой оценки. Кадастровая стоимость участка в 15 соток была 100 тысяч рублей. Оценщик насчитал 790. Продали участок за 800, и, конечно, не нам. Зажатый между тремя соседями, неправильной формы и с неправильным рельефом, максимально далеко от карьеров – это 800 тысяч рублей за 15 соток. В соседней деревне Берёзовка, куда можно было добраться только не просто на полном приводе, а на полном приводе с высоким клиренсом (Шевроле-Нива в Берёзовку проехать не могла), участки в 15 соток продавались по 500 тысяч рублей.

Мы не сдались и подали заявление на следующий сформированный участок. На нём были остатки сгоревшей много лет назад конторы карьероуправления, заросшие молодым лесом из ольхи и ёлок. Передвигаться по участку было почти невозможно – настолько густой лес, плюс вода под ногами, плюс поросшие мхом шпалы, растащенные во время пожара. На аукцион никто не заявился. Участок стоил 108 тысяч рублей. Мы долго колебались, а потом решили купить.

Дело было зимой, после двух феноменальных лет – 2016 и 2017, самых холодных и самых дождливых. Первый раз, приехав на участок, я нашёл наиболее сухое место для обустройства заезда, нарубил деревьев и сделал гать, на которую загнал свой Уаз-Патриот. Эту гать потом украдут – из ста брёвнышек останется не более десяти, сиротливо лежащих на подсохшей земле. Но это позже. Я изготовил козлы для пилки дров – из стволов сантиметров по 15 в диаметре, высота козлов была в мой рост, а делал я их по месту – козлы нельзя было сдвинуть, даже вдвоём. На их изготовление ушёл час и килограмм сто двадцатых гвоздей. Козлы эти потом тоже украли, оставив вместо них пустую банку из-под пива “Эфес”.

Несмотря на эти неудачи и явную неадекватность местного населения (я не мог понять, зачем растаскивать по брёвнышку гать, если вокруг на десятки километров – лес; зачем воровать козлы массой больше ста килограммов, когда любой дурак может их изготовить с помощью пилы и молотка за час), я продолжал спиливать лес, и по весне начал палить костры.

Приезжал не каждые выходные, иногда не был месяца по два, когда сезон на работе. Ближе к осени стал ездить почаще.

Зимой мимо моего участка проходило за день человек пять. Летом была другая картина – проходило человек пятьсот. Участок оказался на прохожей дороге от платформы к карьерам, из одной части Старой Малуксы в другую. Проходили и туристы из города, и местные – в хорошую погоду у них было принято идти гулять на карьеры.

Хотя я подчёркнуто не шёл на контакт, отводил взгляд и поворачивался спиной, местные контакта хотели. Я помню все эти их заходы и подходы, специально запоминал, но вспоминать настолько противно, что перечислять это полностью не могу. “А вы здесь участок купили?”, “А вы не пожалели?”, “В болоте? За деньги?!”, “Отсыпать сами будете?”, “А у вас это всё официально?”, “А что здесь будет?”. Люди не стеснялись заходить при мне на мой участок. Местные имбецильные подростки, ворующие металл с железной дороги, при мне закапывали его на моём участке – в этом не было ничего особенного, по их мнению. В моё отсутствие местные тоже не стеснялись, оставляя следы своего пребывания. Жена рассказывала, что в Старой Малуксе воруют строевой лес прямо с участков – подъезжает лесовоз с манипулятором и ворует. Номер этого лесовоза неоднократно сообщали в полицию, но полиция просит у заявителей справку, что лес действительно их, а потом что-то ещё и ещё – в общем, лесовоз дружен с местной мгинской полицией. Среди пошедших со мной на контакт как мужчин, так и женщин были особи с явным тюремным опытом – да ладно с опытом, от этого никто не застрахован, – а с уголовным мироосознанием.

Участок я выставил на продажу почти сразу, по мере вырубания деревьев поднимая цену. Даже сейчас, очищенный от леса, он самый дешёвый в Старой Малуксе. До главного пляжа 400 метров, до платформы электрички – 300 метров. Стоит на Авито уже год. Звонков нет иногда месяцами.

Когда загоню экскаватор – ещё подниму цену. После отсыпки ещё подниму. Я думал, что нашим людям сейчас, в кризис, надо самое дешёвое. А им надо не дешёвое, а готовое. Они купят за 800 тысяч участок, с которым ничего не надо делать, вместо того, чтобы купить за 300, вложить 200 и получить то же самое.

А пока я сушу дрова.

Или я не такой, как они, или они не такие, как я – об этом, в общем, и рубрика “Люди” на этом сайте.

Читайте также: Что ловится в Старой Малуксе, В каком состоянии дорога до Старой Малуксы