Автор: a.lunev

Если наберёте в поиске, в ютубе или яндексе, фразу “Не было мясного животноводства”, то там до сих пор не вымаран меметичный ролик с выступлением Путина в Госдуме. Тогдашний премьер доказывает депутатам, в том числе и бывшим аграриям, что в Советском Союзе не был мясного животноводства.

Это видео мы обсуждали ещё в 2012 году, в компании старых сельхозников. Что мы про него думали, наверное, объяснять не надо. Какой-то дебил, а скорее всего Зубков, навешал Путину лапши, что говядина в СССР бралась от забитых по старости молочных коров. Здесь можно усмотреть попытку замылить и скрыть следы преступления – когда огромные комплексы по откорму КРС, вышедшие на проектную мощность к середине 80-х, в начале 90-х прекратили существование и превратились в руины.

Об этом видео я ещё тогда обмолвился своему дяде, лояльному власти человеку.

– Вот, Путин говорит, что не было мясного животноводства в СССР.

– Ну почему, было, – дядя воспринял это совершенно спокойно, – у нас же деревню переселили в Костерёво в 70-х, когда комбинат по откорму бычков строили. Лес был у Клязьмы огромный, заповедный, всё вырубили. Деревню нашу снесли, хотя на её месте ничего не появилось. Строили, кстати, совместно с немцами. И только этот комбинат заработал, как надо, так пошла разруха и всё накрылось.

Речь тут о ККРС “Владимирский”, о котором можно найти: “Строительство комплекса началось в 1976 году. 22 апреля 1981 года на комплекс была завезена первая партия телят в количестве 520 голов. 23 августа 1982 года первая партия животных в количестве 500 голов живым весом 505 кг была отправлена на мясокомбинат.
В 1984 году комплекс вышел на проектную мощность.”

Вышел на полную мощность к перестройке, и в перестройку и загнулся. Наш сосед по деревне выращивал тогда кроликов. Рыночная цена на их мясо была 4 рубля за килограмм. А тут появились “ножки Буша” по 2 рубля за килограмм, на фоне резкого обнищания населения. “Так у меня бизнес и накрылся”, грустно вспоминает сосед. Крольчатник простоял ещё лет 25, всё больше наклоняясь, и завалился.

Сейчас в России есть мираторговское животноводство, но это такая тема, которую все боятся касаться. Я тоже не буду касаться, скажу только, что мне, мягко говоря, не нравится, каким способом нас обеспечили мясом. Поубивали мелких производителей и вырастили монстров. Это очень плохо, но это мировая тенденция. Правильное животноводство – когда в деревне в каждом дворе свои свиньи и телята. Я застал время, когда так было. Импорт убивает мелкого производителя, и Мираторг убивает мелкого производителя, какая тогда между ними разница? И зачем было заводить Мираторг (а он рос методами, про которые и упоминать неудобно, но про законы там мало что есть), если импорт делает то же самое? Загадка сия великая еси.

Мой роман про одного известного дирижёра, задуманный более 15 лет назад, так и оставался в замороженном виде, пока на днях один земляк дирижёра вновь не пробудил во мне желание написать. Появилась потребность написать хоть кусочек; замысел же и структура романа изменились и пришли в соответствие с современностью. Начав, я смутился – повествование шло от первого лица. Нельзя же так писать роман? Позвонил понимающим в литературе и спросил. Почему, сказали они, можно и от первого лица. Но там будет чередоваться, от первого и от третьего.

– Смотри-ка, два взяла, – толстая тётка в переднике, вытряхнувшая на широкий гранитный столбик кастрюлю с беляшами, показала на одну из улетающих ворон, – не удержит.

Действительно, ворона, с трудом тащившая два беляша, уронила на лёд сначала один, а потом и второй.

Беляши были частью надкусанные, попадались и целые — их выносили из домовой кухни на углу Крюкова канала и Союза Печатников. Вороны дежурили, и, захватив трапезу — по беляшу, кому-то сильно надкусанный, кому-то несильно — улетали обедать на сторону Кировского театра.

Беляши я тоже любил, хотя на них не всегда были деньги. Просить у прохожих я стеснялся. Но, не стеснялась этого делать Лариска Чижова, троешница. Когда в первом классе у нас проводили опрос, кто до скольки умеет считать, она сказала: «До восьми». Отличник Дима Титов встал и сказал: «До пятьсот». Потом дошла очередь до меня, я встал, и хотя знал всё про миллионы и миллиарды, разве что путался после триллиона, сказал: «До пятьсот». Потому, что если бы я назвал число больше Димы Титова, меня бы не поняли. Это выпендрёж считался бы.

А когда мерили скорость чтения, у меня было около 100 знаков в минуту, а у Лариски 11. Как можно прочитать за минуту 11 букв — а вот так, если над каждой думать секунд по пять. Легко. Но, зато Лариска была не стеснительная, и спокойно просила у дяденек по 10 копеек — на беляши и себе и мне, сразу после уроков. И прохожие дяденьки давали. И никто не хотел с нами познакомиться, хоть бы раз. Было нам по восемь лет.

Наша компания дрейфует из агросервисной в биотехнологическую – занимаемся микроклональным размножением картофеля. Так называемые цветномясые сорта – картофель с цветной мякотью.

У нашего соучредителя недописанная диссертация по картофелю, лежит уже лет двадцать. Сегодня я напомнил ему об этом – мол, возобнови, доделай, будет хоть профильный кандидат наук в фирме. И, думая про те годы, когда мы занимались на кафедре агрохимии СПбГУ, вспомнил анекдотическую, но совершенно реальную историю.

К нам на кафедру повадилась преподавать сотрудница матмеха, математик Наталья Николаевна Семёнова. Она вела курс типа “Математические методы в агрохимии”. Наши агрохимики стали брать её соавтором в свои работы. поскольку математически обрабатывать данные никто не умел, а Наталья Николаевна брала за обработку соавторством.

Она была тёмненькая, годами за сорок, и активная. Как-то в понедельник после выборов в Госдуму 1999 года мы с нынешним соучредителем пришли на кафедру, довольно понурые.

– За кого голосовали? – кокетливо спросила Наталья Николаевна.

– За коммунистов, – ответили мы.

Она пришла в ужас.

– Что!? Вы шутите?

– Нет.

Мои родители сказали, что перестанут кормить, если не пойду и не проголосую. У соучредителя было помягче, но мы и правда оба были за коммунистов. К концу 90-х дерьмократы не задолбали, наверное, самых упёртых. Наталья Николаевна была из них. Мы спросили, за кого голосовала она.

– Ну, уж точно не за генерала Макашова! – эмоционально ответила Семёнова.

“Почему бы и нет”, подумал я, поскольку считаю Макашова хорошим человеком.

Одна из совместных работ по картошке у Натальи Николаевны была с магистранткой Леной Старицыной. Магистрантка выращивала картошку в разных условиях, делала химические анализы, получала данные – параметры картофеля и почвы, и передавала их Наталье Николаевне. Результат работы был заранее известен – картошка должна была показать то-то и то-то.

Ежу понятно, что если дать картошке больше азота, она увеличит зелёную массу, например. Это открыли ещё в середине XIX века. Павел Костычев, ученик Докучаева, в работе “Почвоведение” указывает, что едва ли найдётся толковый учёный, придающий серьёзное значение химическому анализу почв – этот анализ потерял значение уже к концу XIX века. Хотя до сих пор находятся дураки, отдающую свою почву на химический анализ, хотя бы на NPK. Среди агрономов таких почти нет, но тем не менее. Это религия, которую наука опровергла ещё 120 лет назад. Для меня до сих пор загадка, почему научные работы планируются руководителями по такой схеме: надо сделать то, что и так понятно. Разгадка лежит в той области, которую принято называть конспирологией.

И вот, в один из дней (я присутствовал) Лена Старицына принесла Семёновой данные, и математик стала внимательно изучать таблицы. Глаза Натальи Николаевны открывались всё шире. В голове она преобразовывала таблицы в графики, а выглядели графики так, что Наталья Николаевна начала издавать какие-то звуки, а потом, когда картина стала совсем не совпадать с ожидаемым поведением картошки, воскликнула:

– Что это?! Открытия нам не нужны!

Эту фразу “открытия нам не нужны” запомнили все, кто присутствовал, и долго потом передавали из уст в уста. Вот и я вам сейчас передаю. Мы, молодые студенты, видели свою роль в том, чтобы сказать что-то новое в науке. Мечтой каждого было сделать открытие. Это обсуждалось за чаем на кафедре, на посиделках в общаге – что надо делать, чтобы сделать открытие.

Умные преподы старались поддерживать в студентах такое заблуждение, чтобы по максимуму использовать их наивность и молодую энергию – для работы на руководителей. “Открытия нам не нужны” – это квинтэссенция современной научной работы, но прямым текстом эту фразу говорить нельзя – студенты могут резко разочароваться и охладеть к работе. Мы, кстати, и разочаровались.

В этом плюс таких, как Наталья Николаевна – эмоции позволяют им проболтаться, что частично искупит для них грех введения молодых юношей и девушек в заблуждение. Научные руководители подобны педофилам – они пользуются молодостью и наивностью студентов и аспирантов, некоторые из которых, подростя и заматерев, тоже становятся педофилами и продолжают дело учителей.

Но некоторые не становятся – как мы с соучредителем, например.

Смотрел “Узник замка Иф”, там ближе к концу, после встречи с Мерседес, Авилов сидит в дворцовых интерьерах на фоне облицованных картинами стен, берёт в руки колокольчик и порывается позвонить. Чтобы вызвать слугу.

Надо представить себя на месте слуги. Он где-то в соседнем помещении, хозяина впрямую не видит, когда хозяин позвонит – не знает, это генератор случайных чисел. То есть, работа слуги – 24 часа в сутки быть начеку и ждать звонка. Он не знает, когда позвонит хозяин – через два часа, или через минуту. Слуга не может спланировать своё время, потому что любое его начинание может быть прервано звонком.

Это ужасно, не находите? Так то слуга, скажете вы, а мы-то свободные люди. Но, я увидел для себя полную аналогию с теми временами, когда не задействовал в телефоне режим “не беспокоить”. Я был директором, как и сейчас, но мне мог позвонить любой мудак. Любое чмо могло позвонить, и прервать мои мысли. Я себе не принадлежал, как слуга графа Монте-Кристо.

Многие люди, мне кажется, не понимают важную вещь: человек вовсе не обязан (нет таких ни законов, ни понятий) брать трубку мобильного телефона при поступлении звонка. Телефон звонит всегда: когда ты ссышь, взявшись за срамный уд (почему-то особенно часто), когда ты спишь, когда ты ешь, когда занимаешься сексом. Если ты слуга – ну, реагируй, а то уволят. Но, если ты свободный человек – выключи на…уй звук на своём телефоне. Захочешь – перезвонишь. Не захочешь – не перезвонишь.

Необходимость делать исходящий звонок возникает у меня крайне редко (ну почти нет таких людей, у которых не было бы одновременно вацапа, телеграма, вайбера, емэйла и т.п.), и каждый раз сопровождается муками совести – это подло и гадко, влезать к человеку в личное пространство звонком.

Менеджеры и даже элита к этому давно пришли, ещё лет десять назад обсуждали: звонить – это дурной тон. Покойный Сергей Доренко, помню, обсуждал. Периодически и в фэйсбуке попадается. Но в этом посте я всё же хочу сказать о личном опыте. Отказ от голосовой связи меняет жизнь радикально. В лучшую сторону. Выздоравливают нервы, ты снова принадлежишь себе. А не графу Монте-Кристо.

Июня девятого числа, в 2000 году, я ехал от метро Дыбенко в автобусе маршрута 469 и спрашивал у дядечки в синем (с патронташами на груди) охотничьем костюме:

– Не скажете, когда птицефабрика Северная?

Дядечка подсказал, смотрел на меня с достоинством. Выглядел я жалковато. Ушёл от родителей, ни еды, ни денег нет. А на Северной у меня работала девушка. Главным химиком.

На проходной я сказал, что мне надо к жене, и меня пустили. Сейчас бы хрен так. Мы вместе провели день в лаборатории, а потом поехали на велосипеде в Шлиссельбург, к её родителям. Таким образом, в Петрокрепость впервые я въехал со стороны Назии, а не как все.

Через год, когда я работал у брата путинского сослуживца Черкесова, его заместитель Миша Орихан спросил:

– Где жена работает?

– На Северной, химиком.

– О! Отлично! Нашему другу, фирма у него “Невские берега”, Северная не отгружает кур – дефицит, очередь, крупняку по конкрактам приоритет.

– Ну, и что?

– А его конкурент из Воронежа, которому тоже недогружают, взялся поставить корма для кур по дешёвке, в обмен на лояльность.

– Так надо сказать, что эти корма плохие? – в молодости я был умный, и допёр сразу.

– Очень плохие, – Миша, бывший мент, изобразил несчастье на лице, – вообще негодные!

Дружбой с Мишей я не дорожил и карьеру у Черкесова делать не собирался, поэтому, хоть жене и рассказал про эту просьбу, в блудняк вписывать не стал. Она имела определённое влияние при дворе Виллике Ван дер Бринк (фабрика тогда принадлежала голландцам).

Виллике была выше 180 см ростом, стройная, курила марихуану и развелась с мужем. Фабрика принадлежала её папе, который начинал с торговли курами на рынке. У Виллике был русский любовник Саша, на 30 см ниже неё ростом.

Своё влияние жена потеряла, когда во время декретного отпуска мы плыли на лодке по Новоладожскому каналу, и наткнулись на стоящий катер с Виллике и Сашей. Молча поздоровались, но после декрета Виллике была с женой неприветлива, и жена ушла в Агробалт.

Несколько лет назад Виллике продала Северную тайцам. Директором там Срина Бури, такое ФИО.

И вот, в 2020 году Северная просит у меня счёт на 330 рублей. Не тысяч, а рублей. Для юрлиц у меня нижняя планка 1000 р., но, из уважения к Северной, высылаю счёт. Северная платит по счёту. Вместо 330 р. приходит 33330 р.

То есть, представьте: бухгалтеру принесли счёт на 330 р., а она, пьяная что ли, делает платёжку на 33330 р. И подписывает.

Ладно, думаю, организация вы богатая (да богатейшая, хули), при сверке эти 33 тыс. всё равно вылезут, а я пока вашими деньгами попользуюсь, без процентов.

Представитель Северной, забиравший груз на 330 р., как-то странно посмотрел на меня. Как граф Монте-Кристо, спасавший Морреля. Мне и правда эти 33 тыс. были в октябре важны – не хватало денег на квартальную уплату НДС.

Проснулась Северная через год: мол, международный аудит, подпишите сверку. Я подписал, собрался платить. Но, остановил меня Архангелогородский тракт.

В старые времена, до Виллике и тайцев, на Синявинские высоты с А-120 можно было попасть по двум дорогам: нынешней асфальтовой, которую асфальтировала Виллике (на старых картах это Муромская дорога), и бывшему Архангелогородскому тракту (царская дорога СПб-Архангельск), доселе грунтовому. И вот, тайцы перекрыли Архангелогородский тракт, строя там новые птичники. Это бы ладно, но я глянул на гуглокарту: они птичник поставили прямо на тракт, на дорогу. Ангар поставили на царскую дорогу, по которой я еще 15 лет назад ездил.

– Как можно получить так землеотвод, чтобы на дороге строить?

– Да деньги, господи.

Ах, деньги? Ну, Северная, тогда подождите с деньгами. Я ещё попользуюсь. Как вы моим архангелогородским трактом.

Читаю периодически книгу отца и сына Тапскоттов “Технология блокчейн” (ещё в 2019 начинал, открыл наугад, ужаснулся и закрыл), теперь потихоньку жую с начала.

Коротко говоря, основная проблема человечества – остаются люди, особенно в развивающихся странах, не охваченные банковским обслуживанием. На этих людях человечество (зачёркнуто) черти мало зарабатывают, и это люди трудно контролируемые в плане поведения, финансов и труда.

Цель в том, чтобы каждый человек, без исключения, мог выпускать свои собственные акции (токены), как сейчас акционерные общества. Этим делом энтузиасты и некоторые знаменитости балуются ещё с 90-х. Но надо, чтобы все.

Если наберёте в Яндексе “токенизация людей”, на первой странице достаточно инфы, статья Виталика Бутерина ещё 2017 года, ну и вообще есть материал для общего представления о понятии. Речь пока не о чипах, про это чуть ниже, а о цифровых аналогах акций, выпущенных с использованием блокчейна – чтобы ничего не потерять, никого (из инвесторов) не обмануть, все ходы там записаны. Человек становится подобен компании, разместившей на бирже акции – все желающие могут его покупать, сначала частями, а потом, в случае у него проблем с выплатой дивидендов и прочих финансово-трудовых – и целиком.

Отец и сын Тапскотты описывают это, как несомненный плюс и прогресс, благо для людей (книга ими написана на американо-канадский грант в 4 млн. долларов, хотя они люди не бедные). Для тех же, кто жил у нас в РФ в 90-х, должно быть понятно, как всё оно будет. Имеется в виду прямая аналогия с чубайсовскими ваучерами.

Каждый человек получил равную возможность распорядиться своей долей государственного имущества бывшей РСФСР. Можно порадоваться за тех, кто купил акции Газпрома и продал в 2007 году. Мой тесть, кстати, именно так использовал 4 ваучера, получились миллионы. Родители снесли 2 ваучера в Балтийское Морское пароходство, и выручили за акции видеомагнитофон, видеокамеру, телевизор и кожаную куртку. Я снёс 3 ваучера – свой, брата и сестры – в МММ-инвест, с концами. Мой друг Коля продал свой за 2000 рублей (номинал был 10000 рублей), это еда на неделю. Некоторые меняли на 2 бутылки водки, а то и на одну. Большинство же, грубо говоря, свои ваучеры продолбали – от их доли имущества РСФСР осталось лишь воспоминания о нескольких сытных днях, или вообще ничего.

Не будет ли то же самое с токенами?

Будет, конечно. И никак иначе.

Один продаст себя за бутылку, другой за еду на полгода, третий за BMW X7. Но, все они будут проданы, и себе не принадлежать. Куплены будут узкой группой лиц, как и те ваучеры.

Но, встаёт очень важный вопрос – контроль над соблюдением условий контракта. Купив токены человека, инвестор должен контролировать его действия, иначе купленный человек будет пинать хуи вместо того, чтобы махать лопатой. Те, кто много лет готовят поголовную токенизацию людей, прекрасно это понимают. Контроль поведения видеокамерами, где данные анализируются искусственным интеллектом, сложен и неполноценен: купленный человек спрячется в сортир, в кусты, где камер нет и дрон не подлетит. Да и не напасёшься на всех дронов. Камерой везде не заглянешь, да и даёт она только визуальную картинку. Хотя, это тоже часть проекта контроля, но не главная.

Проблема решается биосовместимыми датчиками, неотделимыми от человека. Над Никитой Михалковым смеялись, рассказывающем о патенте Гейтса на биосовместимый блокчейн. Ну, посмейтесь лет через 5-6. Не знаю, что напихано в Спутниках и Пфайзерах (думаю, точно не то, что заявлено), есть там чипы или нет – возможно, и нет пока; но современная вакцинация от Гейтса – это про то, о чём написан текст выше.

Сам токен, кстати, кодируется в куар-код – это давно так. Почему нас учат предъявлять куар-коды – в будущем приложение покажет считывающему не только ваше ФИО, год рождения и иммунный статус, но и все ваши косяки по условиям контракта.

Контракта, по которому вы себя продали.

И открутиться не получится.

Ваше дело не завалится за шкаф, никто его не потеряет, ничего не простит и не спишет. Никакой пристав не приостановит возбужденное в отношении вас исполнительное производство и не вернёт взыскателю “в связи с невозможностью взыскания”, как это массово делается сейчас. Так не будет, потому что блокчейн.В блокчейне все ходы записаны.

Такая технология.

Насчёт же активного влияния на поведение токенизированного, не выполняющего контракт, когда биосовместимые штуки подвергаются, например, воздействию электромагнитных волн… Ну, идите посмейтесь на вышками 5G, это модно.

Жена как-то пришла с концерта Кубанского казачьего хора, и говорит:

– Мне понравилась песня “Шапка по кругу”.

Запустил в неофициальном клиенте ВКонтакте, послушал.

– Но она же про то, что надо скидываться, а ты не любишь скидываться.

– Ну, тем не менее.

Недавно я про эту песню вспомнил, погонял несколько раз, пока ехал. Мелодия податливая для глумления, для КВН-щиков хороша, капустников. Говорят, премьер Мишустин во время работы в налоговой постоянно организовывал капустники. Вот и вариант песни для капустника, на мотив “Шапки по кругу”.

Cкосила болезнь населенье земли,
И, если ты веришь в науку,
То долго не думай, и смело коли
Вакцину, в правую руку.

Всё больше вокруг умирает народ,
И, если чего-то не ясно,
Не спрашивай лишнего, просто спасёт
Вакцина, она безопасна.

Кто примет вакцину, тот будет живой,
Но, если носить будет маску.
Поверь, и не думай своей головой,
Кто против – тот антиваксер.

А если с тобой антиваксер в друзьях,
Ты нам сообщи побыстрее.
Хотим, чтобы был изолирован враг –
Примерно, как в рейхе евреи.

Да, надо колоться раз в месяца три,
Но, если болел, то в четыре.
Чего непонятно, иди и смотри,
Вакцина – лучшая в мире.

А если ты вдруг про уколы забыл,
Напомним тебе ежечасно,
Коли, и не думай – и будешь, как был, –
Вакцину, она безопасна.

Скосила болезнь населенье земли,
Но людям поможет наука.
Поверь в медицину, и смело коли
Вакцину – в правую руку.

Вот посмотрите это видео и наложите текст выше – мне лично нравится. Очень соответствует ситуации. Глум над пафосной и лживой пропагандой.

Счастливого капустника.

#капустник

#КВН

Постоянно забаниваемый в фэйсбуке и ныне деактивировавший там аккаунт В.В.Громковский окопался ВКонтакте с 239 друзьями (против 5000, плюс подписчики, в фэйсбуке) и пишет посты, изобилующие определениями “кретин”, “лжец”, “ничтожество”, “тварь”, “пидорас” (да-да, в этом году он освоил и такое ругательство). Лайков там достаточно мало, иногда и одного не бывает, поэтому Громковский пошёл в реал – на днях изгнал из магазина (“продовольственной лавки” (с)) безмасочника, причём последний сопротивлялся, а пятерых оставшихся в торговом зале безмасочников заставил маски надеть.

Ох, пожгут барина, дом-то деревянный, так же всегда бывает – пятеро прикинутся, чтобы псих успокоился, а шестой за керосином пойдёт.

Я вообще дружбу с В.В.Громковским ценил – одно время, пару лет, он пролайкивал больше половины моих публикаций, за исключением совсем уж никудышных, и это было лестно – такой дядя, бывший проректор ВШЭ, инвестиционный банкир (всё порывался спросить, как его пустили на такую сугубо еврейскую должность, как банкир – ведь В.В.Громковский по убеждениям черносотенец и, с точки зрения евреев, антисемит), колумнист журнала “Эксперт” (читывал раньше много этот журнал), с Чубайсом дружит в фэйсбуке (Чубайс кого попало не берёт, только подписаться можно), друзей куча, и почему-то меня читает. Даже когда пандемия пошла, мы ещё полтора года общались – и, зная мою безмасочность и антипрививочность, он всё равно многое из остального лайкал и комментировал. Сделал в прошлом январе Спутник и стал резко агрессивнее. На людей в фэйсбуке кидаться стал – тут и пошли баны. Как сказал Алексей Рощин, он же sapojnik, реально поехал кукухой Громковский. Жаль. Рощина, кстати, забанили за то, что сумасшедшего назвал сумасшедшим – на моих глазах было. Нельзя так делать, надо потакать сумасшедшим, чтобы они думали, что нормальные. Как те пятеро потакали Громковскому в продовольственной лавке.

Заехал на АЗС “Нева-Ойл” на трассе А-120. Ходят про эту заправку страшные слухи, и давно – мутят что-то с бензином, недоливают, разбавляют. Обычно там и нет никого, а мне срочно бензин был нужен.

Заправка по предоплате. Сидит в кассе девка деревенская, молодая.

– На тыщу, – говорю, и телефоном машу.

– Ой, а вы не могли бы мне на сбербанк онлайн? – спрашивает девка, – а то этот аппарат…

И кивает на хрень для приёма карт и телефонов, с намёком, что может не работать.

– Да я всё понимаю, – говорю, – но у меня, блин, только яндекс-деньги, ю-мани то есть, да и те в гугл-пэе, не переведёшь.

– Ох, ну давайте попробуем, – суёт мне аппарат, который мгновенно принимает ю-мани из гугл-пэя, – это хозяин так просит принимать, там же это… комиссия!

И она постукивает тыльной стороной пальцев по аппарату.

– Всё понимаю, да вот сам без денег приехал, – раскланиваюсь, благодарю, заливаюсь и уезжаю.

Давно уже имею правило платить картой только в сетевых магазинах и на заправках, ну вот попалась заправка несетевая – и тут уже эквайринг нерентабелен. Вы, дорогие друзья, любящие платить картами где попало, должны понимать, что этой своей любовью вы воруете у конкретных живых людей – мелких предпринимателей, и перекладываете в карман банкам и государству безо всякой выгоды для себя. То есть, вред наносите в конкретных рублях, а пользу приносите гипотетической российской экономике, кормя людоедов. Мне, например, физиологически противно кормить Фридмана или Грефа, а вам? Они людоеды практически в буквальном смысле.

Эквайринг это не только процентики банку, это полное обеление продажи со всеми вытекающими.

Эквайринг является поворотной точкой, после которой, например, отдельно стоящий интернет-магазин становится нерентабельным, и для сохранения минимально возможной прибыли надо уходить в маркетплэйсы. А там математика такая. Например, фитинг для капельной ленты, привезённый из Харькова и растаможенный, стоит в Белгороде 4,0 рубля. На Озоне, или в Максидоме, он стоит 42 рубля. В серо-чёрном интернет-магазине без эквайринга он стоит 10 рублей. В последнем случае вы кормите владельца интернет-магазина, обычного человека, а присосавшихся упырей по мелочи. В случае маркетплэйса или сетевого магазина вы кормите упырей и пидарасов.

Зато, наверное, себя законопослушными считаете.